1) Как вы узнали о том, что вы аутист? Сколько лет вам тогда было? Что вы тогда думали об этом?
Формально я об этом так и не узнал. В моем городе в 90-ые про аутизм почти ничего не слышали, казалось, что все эти экзотические психические расстройства да и сами психологи существуют где-то на зажравшемся Западе, а мы здесь такой фигней не страдаем. В школе психолог только выдавал тесты по профориентации, и ближе всего к какому-то диагнозу я, пожалуй, был на медкомиссии в военкомате, где психиатр додумалась написать в моей карточке «косноязычие». Хотя ощущение, что я не такой, как все, было всегда. В конце 90-ых и в 2000-ых аутисты стали более заметны в массовой культуре, опять-таки в западной, но обычно это были либо юные гении, либо «горе в семье», а я определенно ни гением, ни умственно отсталым не был. В какой-то момент я просто начал считать себя интровертом – это было довольно понятное и относительно «нормальное» определение.
А потом вышел «Антон тут рядом», и хотя тот Антон тоже был мало похож на меня, почему-то эта история меня задела. То ли потому, что дело было в России, то ли потому, что автор фильма рассказала эту историю так, что она стала историей и про нее, и про все общество, – не знаю. Я просто понял, что где-то внутри я гораздо ближе к Антону, чем к большинству окружавших меня людей. Тогда я стал читать про аутизм, потом про синдром Аспергера, и многое встало на свои места – не столько нежелание общаться, сколько физическое напряжение при общении с людьми, мои безумные увлечения, которые отнимали кучу времени, и многое другое.
2) Расскажите о вашей сексуальной ориентации и гендерной идентичности.
Я определенно гей. Что касается гендерной идентичности, то, наверное, цисгендер, хотя я думаю, этот термин не так хорошо известен, поэтому проще рассказать. Я не хочу менять пол и вполне комфортно чувствую себя в мужском теле. В женскую одежду тоже никогда не одевался. Однако, к традиционным представлениям о мужском и женском всегда относился скептически. Я скорее пойду в театр, чем на футбол. Собственно на футболе я вообще ни разу не был. Среди игрушек в детстве у меня была кукла, но чай она не пила – зато она отлично вписывалась в компанию Человека-паука, льва и каких-то трансформеров. Надо же было Человеку-пауку кого-то спасать.
3) Был ли у вас период, когда вы отрицали свою сексуальную ориентацию/гендерную идентичность? И был ли у вас период, когда вы отрицали свою аутичность? Если да, то какой опыт был для вас более тяжелым?
Конечно, был. Я очень завидую людям, у которых такого не было.
Про то, что есть геи и лесбиянки, я узнал в школе. Негативных эмоций они у меня никогда не вызывали – ну, есть и есть, мне-то какое дело. Наверное, мой аутизм здесь помог – если сам достаточно сильно отличаешься от других, то проще признавать это право за другими. Однако, одно дело нормально относиться к каким-то людям, которые где-то есть, и совсем другое – признать, что ты один из них. Когда я понял, что сам гей, сказать сложно. Конечно, мальчики мне начали нравиться еще в школе. Но признать это было очень трудно. Я только-только начал более спокойно чувствовать себя среди других людей, у меня появились друзья – я, как мне казалось, брал верх над своим «интровертом», а тут вдруг оказывается, что не светит мне нормальная жизнь, как ни старайся. Моя семья не слишком религиозная, но и далеко не либеральная, о ЛГБТ мы никогда не говорили, так что я очень боялся их разочаровать. К тому же, я просто не мог представить, что когда-то буду встречаться с парнем, жить с парнем, – это казалось совершенно невозможным, потому что таких людей вокруг просто не было (ха). Но мне тогда сложно было представить, что я, такой интроверт, в принципе с кем-то буду встречаться, поэтому я решил, что проще не заморачиваться и плыть по течению моего очередного увлечения, а там видно будет. Мыслей о самоубийстве не возникало никогда, так что аутизм, возможно, и здесь мне помог. Ну или он угробил лучшие годы моей молодости, как посмотреть.
А дальше мне очень помогла та самая пропаганда – я смотрел много зарубежных сериалов, и представить себя с парнем становилось проще. Так что она действительно существует и действительно может убедить, что быть геем – это окей, но только если у человека гомосексуальная ориентация, и ему просто не хватает сил с этим примириться.
С аутизмом было немного иначе и проще, наверное. Мне долго не хотелось ставить себе диагноз. Не потому что я считал это чем-то плохим, не потому что не хотел считать себя больным – просто мне казалось, что диагноз даст мне универсальное оправдание не винить себя ни в чем, не делать все то, чего я боюсь делать. На любую неудачу, на любую ошибку, любой упущенный шанс можно будет сказать: «Ну да, ты же аутист, это нормально, нечего было и пытаться, в следующий раз будешь умнее». Но ведь это просто вопрос честности с самим собой, и где-то действительно ты не виноват, ты вот такой, и это навсегда, – а где-то нужно просто признать, что здесь ты повел себя как дурак или как последняя скотина, и твой аутизм не при чем. Зато диагноз – это еще и понимание, что раз кто-то придумал этому явлению название, значит это что-то значительное, значит ты такой не один. Люди жили с этим, люди создавали семьи, люди проживали хорошую жизнь и умирали – и ты один из них, часть «коммьюнити». Впервые твои особенности не отдаляют тебя от мира, а соединяют тебя с ним.
4) Есть ли что-то в вашем опыте ЛГБТ+ аутиста то, что отличает его от опыта не аутичного представителя ЛГБТ-сообщества? В сети очень много информацию на ЛГБТ тематику, но практически ничего не говориться об ЛГБТ-аутистах. Казалось ли вам, что многое из того, о чем вы читаете, не относится к вам. Были ли вопросы, которые волнуют вас но которые практически не рассматриваются, когда говорят о не аутичных ЛГБТ- людях?
Когда читаешь статьи, смотришь фильмы, начинает казаться, что весь смысл жизни типичного гея – это тусовки, знакомства, случайные связи, вечная молодость и цинизм. Это, конечно, сильно отличается от моего опыта. Но, с другой стороны, это такой же стереотип, как юные гении или неговорящие пациенты психдиспансеров, и в реальности все более разнообразно.
Большинство публикаций о ЛГБТ крутятся почти исключительно вокруг ориентации и секса. Мне было бы интересно узнать о других сторонах жизни этих людей: их увлечения, работа, философские взгляды. Не для того, чтобы доказать кому-то, что мы «такие же», – просто интересно, как ориентация и гендерная идентичность влияют на мировоззрение и внутренний мир человека.
5) С чем вы чаще сталкивались, с эйблизмом или с гомофобией? Были ли какие-то случаи насилия или дискриминации по отношению к вам, связанные с тем, что вы ЛГБТ- аутист?
Гомофобия сейчас более агрессивная, я осторожничаю, и, наверное, только поэтому напрямую с ней не сталкивался. На Интернет и СМИ уже не обращаю внимания.
С эйблизмом тоже не сталкивался, потому что я не настолько аутист, чтобы это бросалось в глаза, а люди, которые знают меня давно, привыкли и принимают меня таким, как есть. В то же время задевает, когда незнакомые люди принимают мои особенности – волнение, например, – за некомпетентность, или когда люди предполагают, что есть социальные навыки, которыми должен обладать любой. Это такой неосознанный эйблизм – хочется верить, что он исчезнет, когда о нас станет больше информации.
6) Совершали ли вы камин-аут? Если да, то когда и как это произошло? Какова была реакция ваших знакомых?
Да. Знают родители и несколько близких друзей. Родители узнали первыми. Мне было 28, стало ясно, что если я хочу серьезных отношений, то не могу скрывать это от них. Было трудно, где-то пару месяцев я пытался найти подходящий момент. Когда я все-таки сказал, неделю ходил с ощущением «я могу все». Реакция родителей была осторожная и недоверчивая, но в целом жить можно.
Друзья отреагировали нормально, даже те, которые мне казались гомофобами. Всегда есть опасность, что кто-то не поймет, но ведь нет никакого смысла называть другом человека, с которым ты не до конца честен.
7) Что насчет аутичного камин-аута? Говорите ли вы своим знакомым о том, что вы аутист? Если да, то какой обычно бывает их реакция? С каким камин-аутом было больше проблем?
Обычно нет. Но тут и скрывать особо нечего – люди просто видят, как я себя веду в повседневной жизни, и для них не так важно, как это называть. Если кому-то я кажусь скучным, занудным человеком и им неинтересно со мной общаться, вряд ли признание, что я аутист, чем-то поможет.
8) Что бы вы посоветовали родителям аутичных детей, которые узнали, что их дети принадлежат к ЛГБТ-сообществу?
В рамках такого текста вряд ли получится убедить тех, кто вообще не приемлет ЛГБТ. Могу лишь сказать, что в тот момент, когда вы узнали, что ваш ребенок принадлежит к ЛГБТ, он не стал кем-то другим, чужим, непонятным. Он остался таким же, он был таким все это время, и он не станет похожим на тех страшных «гомосексуалистов», которых вы, возможно, себе представляете. Ваш ребенок – единственный представитель ЛГБТ, с которым вы знакомы? Так делайте выводы о других ЛГБТ на основании того, какой ваш сын или дочь, а не наоборот.
Возможно, родителям аутистов чаще кажется, что их ребенок, сколько бы лет ему ни было, еще не готов к тому, чтобы делать о себе такие выводы в силу особенностей его развития: ограниченность социальных контактов, сложности в проявлении эмоций и т.п. Это не так. Поверьте, человек знает, что он испытывает, когда видит парня или девушку. Чтобы влюбиться, не нужно никаких особых талантов.
А еще хочется написать тем родителям, кто знает, что все равно будет любить своего ребенка, но тем не менее до конца не может принять его камин-аут. Вы не выгнали ребенка из дома, не отправили лечиться или изгонять из него бесов – вы уже молодцы. Но позиция «живи, как хочешь, не хочу я об этом знать» – это тоже для нас тяжело. Наоборот, старайтесь узнать больше, читайте статьи, смотрите фильмы. Спросите ребенка, с чего лучше начать, – он наверняка уже немало всего перечитал, прежде чем примирился с этим сам, и будет только рад посоветовать вам какие-то ресурсы и просто знать, что вам не все равно.
9) Что бы вы посоветовали аутичным подросткам, которые только осознают свою гомосексуальность (бисексуальность, асексуальность и т.п., в зависимости от вашей собственной сексуальной ориентации) и/или аутичным трансгендерным подросткам? Есть ли что-то, что вы хотели бы сказать себе в более раннем возрасте по этому поводу?
Просто нужно понимать, что это не конец света, что жизнь на этом не кончается, а наоборот – только начинается. Если все совсем плохо: маленький город, родители не понимают, достают в школе – просто делать то, что нравится. Мир ведь – безумно интересная штука. Учитесь, читайте, пишите или играйте на гитаре – будьте настолько собой, насколько можете. Вы повзрослеете, найдете близких вам людей, и некоторые из них окажутся вашей ориентации.
Не отказывайтесь от своей жизни только потому, что кому-то она кажется неправильной. Даже если это – самые близкие вам люди, которых вы искренне любите. Есть множество людей, которые не видят в гомосексуальности ничего плохого. Им гораздо важнее, какой вы человек, как решили трудную проблему на работе или какой фильм вчера смотрели. Вы не будете одиноки, если сами этого не захотите.
Формально я об этом так и не узнал. В моем городе в 90-ые про аутизм почти ничего не слышали, казалось, что все эти экзотические психические расстройства да и сами психологи существуют где-то на зажравшемся Западе, а мы здесь такой фигней не страдаем. В школе психолог только выдавал тесты по профориентации, и ближе всего к какому-то диагнозу я, пожалуй, был на медкомиссии в военкомате, где психиатр додумалась написать в моей карточке «косноязычие». Хотя ощущение, что я не такой, как все, было всегда. В конце 90-ых и в 2000-ых аутисты стали более заметны в массовой культуре, опять-таки в западной, но обычно это были либо юные гении, либо «горе в семье», а я определенно ни гением, ни умственно отсталым не был. В какой-то момент я просто начал считать себя интровертом – это было довольно понятное и относительно «нормальное» определение.
А потом вышел «Антон тут рядом», и хотя тот Антон тоже был мало похож на меня, почему-то эта история меня задела. То ли потому, что дело было в России, то ли потому, что автор фильма рассказала эту историю так, что она стала историей и про нее, и про все общество, – не знаю. Я просто понял, что где-то внутри я гораздо ближе к Антону, чем к большинству окружавших меня людей. Тогда я стал читать про аутизм, потом про синдром Аспергера, и многое встало на свои места – не столько нежелание общаться, сколько физическое напряжение при общении с людьми, мои безумные увлечения, которые отнимали кучу времени, и многое другое.
2) Расскажите о вашей сексуальной ориентации и гендерной идентичности.
Я определенно гей. Что касается гендерной идентичности, то, наверное, цисгендер, хотя я думаю, этот термин не так хорошо известен, поэтому проще рассказать. Я не хочу менять пол и вполне комфортно чувствую себя в мужском теле. В женскую одежду тоже никогда не одевался. Однако, к традиционным представлениям о мужском и женском всегда относился скептически. Я скорее пойду в театр, чем на футбол. Собственно на футболе я вообще ни разу не был. Среди игрушек в детстве у меня была кукла, но чай она не пила – зато она отлично вписывалась в компанию Человека-паука, льва и каких-то трансформеров. Надо же было Человеку-пауку кого-то спасать.
3) Был ли у вас период, когда вы отрицали свою сексуальную ориентацию/гендерную идентичность? И был ли у вас период, когда вы отрицали свою аутичность? Если да, то какой опыт был для вас более тяжелым?
Конечно, был. Я очень завидую людям, у которых такого не было.
Про то, что есть геи и лесбиянки, я узнал в школе. Негативных эмоций они у меня никогда не вызывали – ну, есть и есть, мне-то какое дело. Наверное, мой аутизм здесь помог – если сам достаточно сильно отличаешься от других, то проще признавать это право за другими. Однако, одно дело нормально относиться к каким-то людям, которые где-то есть, и совсем другое – признать, что ты один из них. Когда я понял, что сам гей, сказать сложно. Конечно, мальчики мне начали нравиться еще в школе. Но признать это было очень трудно. Я только-только начал более спокойно чувствовать себя среди других людей, у меня появились друзья – я, как мне казалось, брал верх над своим «интровертом», а тут вдруг оказывается, что не светит мне нормальная жизнь, как ни старайся. Моя семья не слишком религиозная, но и далеко не либеральная, о ЛГБТ мы никогда не говорили, так что я очень боялся их разочаровать. К тому же, я просто не мог представить, что когда-то буду встречаться с парнем, жить с парнем, – это казалось совершенно невозможным, потому что таких людей вокруг просто не было (ха). Но мне тогда сложно было представить, что я, такой интроверт, в принципе с кем-то буду встречаться, поэтому я решил, что проще не заморачиваться и плыть по течению моего очередного увлечения, а там видно будет. Мыслей о самоубийстве не возникало никогда, так что аутизм, возможно, и здесь мне помог. Ну или он угробил лучшие годы моей молодости, как посмотреть.
А дальше мне очень помогла та самая пропаганда – я смотрел много зарубежных сериалов, и представить себя с парнем становилось проще. Так что она действительно существует и действительно может убедить, что быть геем – это окей, но только если у человека гомосексуальная ориентация, и ему просто не хватает сил с этим примириться.
С аутизмом было немного иначе и проще, наверное. Мне долго не хотелось ставить себе диагноз. Не потому что я считал это чем-то плохим, не потому что не хотел считать себя больным – просто мне казалось, что диагноз даст мне универсальное оправдание не винить себя ни в чем, не делать все то, чего я боюсь делать. На любую неудачу, на любую ошибку, любой упущенный шанс можно будет сказать: «Ну да, ты же аутист, это нормально, нечего было и пытаться, в следующий раз будешь умнее». Но ведь это просто вопрос честности с самим собой, и где-то действительно ты не виноват, ты вот такой, и это навсегда, – а где-то нужно просто признать, что здесь ты повел себя как дурак или как последняя скотина, и твой аутизм не при чем. Зато диагноз – это еще и понимание, что раз кто-то придумал этому явлению название, значит это что-то значительное, значит ты такой не один. Люди жили с этим, люди создавали семьи, люди проживали хорошую жизнь и умирали – и ты один из них, часть «коммьюнити». Впервые твои особенности не отдаляют тебя от мира, а соединяют тебя с ним.
4) Есть ли что-то в вашем опыте ЛГБТ+ аутиста то, что отличает его от опыта не аутичного представителя ЛГБТ-сообщества? В сети очень много информацию на ЛГБТ тематику, но практически ничего не говориться об ЛГБТ-аутистах. Казалось ли вам, что многое из того, о чем вы читаете, не относится к вам. Были ли вопросы, которые волнуют вас но которые практически не рассматриваются, когда говорят о не аутичных ЛГБТ- людях?
Когда читаешь статьи, смотришь фильмы, начинает казаться, что весь смысл жизни типичного гея – это тусовки, знакомства, случайные связи, вечная молодость и цинизм. Это, конечно, сильно отличается от моего опыта. Но, с другой стороны, это такой же стереотип, как юные гении или неговорящие пациенты психдиспансеров, и в реальности все более разнообразно.
Большинство публикаций о ЛГБТ крутятся почти исключительно вокруг ориентации и секса. Мне было бы интересно узнать о других сторонах жизни этих людей: их увлечения, работа, философские взгляды. Не для того, чтобы доказать кому-то, что мы «такие же», – просто интересно, как ориентация и гендерная идентичность влияют на мировоззрение и внутренний мир человека.
5) С чем вы чаще сталкивались, с эйблизмом или с гомофобией? Были ли какие-то случаи насилия или дискриминации по отношению к вам, связанные с тем, что вы ЛГБТ- аутист?
Гомофобия сейчас более агрессивная, я осторожничаю, и, наверное, только поэтому напрямую с ней не сталкивался. На Интернет и СМИ уже не обращаю внимания.
С эйблизмом тоже не сталкивался, потому что я не настолько аутист, чтобы это бросалось в глаза, а люди, которые знают меня давно, привыкли и принимают меня таким, как есть. В то же время задевает, когда незнакомые люди принимают мои особенности – волнение, например, – за некомпетентность, или когда люди предполагают, что есть социальные навыки, которыми должен обладать любой. Это такой неосознанный эйблизм – хочется верить, что он исчезнет, когда о нас станет больше информации.
6) Совершали ли вы камин-аут? Если да, то когда и как это произошло? Какова была реакция ваших знакомых?
Да. Знают родители и несколько близких друзей. Родители узнали первыми. Мне было 28, стало ясно, что если я хочу серьезных отношений, то не могу скрывать это от них. Было трудно, где-то пару месяцев я пытался найти подходящий момент. Когда я все-таки сказал, неделю ходил с ощущением «я могу все». Реакция родителей была осторожная и недоверчивая, но в целом жить можно.
Друзья отреагировали нормально, даже те, которые мне казались гомофобами. Всегда есть опасность, что кто-то не поймет, но ведь нет никакого смысла называть другом человека, с которым ты не до конца честен.
7) Что насчет аутичного камин-аута? Говорите ли вы своим знакомым о том, что вы аутист? Если да, то какой обычно бывает их реакция? С каким камин-аутом было больше проблем?
Обычно нет. Но тут и скрывать особо нечего – люди просто видят, как я себя веду в повседневной жизни, и для них не так важно, как это называть. Если кому-то я кажусь скучным, занудным человеком и им неинтересно со мной общаться, вряд ли признание, что я аутист, чем-то поможет.
8) Что бы вы посоветовали родителям аутичных детей, которые узнали, что их дети принадлежат к ЛГБТ-сообществу?
В рамках такого текста вряд ли получится убедить тех, кто вообще не приемлет ЛГБТ. Могу лишь сказать, что в тот момент, когда вы узнали, что ваш ребенок принадлежит к ЛГБТ, он не стал кем-то другим, чужим, непонятным. Он остался таким же, он был таким все это время, и он не станет похожим на тех страшных «гомосексуалистов», которых вы, возможно, себе представляете. Ваш ребенок – единственный представитель ЛГБТ, с которым вы знакомы? Так делайте выводы о других ЛГБТ на основании того, какой ваш сын или дочь, а не наоборот.
Возможно, родителям аутистов чаще кажется, что их ребенок, сколько бы лет ему ни было, еще не готов к тому, чтобы делать о себе такие выводы в силу особенностей его развития: ограниченность социальных контактов, сложности в проявлении эмоций и т.п. Это не так. Поверьте, человек знает, что он испытывает, когда видит парня или девушку. Чтобы влюбиться, не нужно никаких особых талантов.
А еще хочется написать тем родителям, кто знает, что все равно будет любить своего ребенка, но тем не менее до конца не может принять его камин-аут. Вы не выгнали ребенка из дома, не отправили лечиться или изгонять из него бесов – вы уже молодцы. Но позиция «живи, как хочешь, не хочу я об этом знать» – это тоже для нас тяжело. Наоборот, старайтесь узнать больше, читайте статьи, смотрите фильмы. Спросите ребенка, с чего лучше начать, – он наверняка уже немало всего перечитал, прежде чем примирился с этим сам, и будет только рад посоветовать вам какие-то ресурсы и просто знать, что вам не все равно.
9) Что бы вы посоветовали аутичным подросткам, которые только осознают свою гомосексуальность (бисексуальность, асексуальность и т.п., в зависимости от вашей собственной сексуальной ориентации) и/или аутичным трансгендерным подросткам? Есть ли что-то, что вы хотели бы сказать себе в более раннем возрасте по этому поводу?
Просто нужно понимать, что это не конец света, что жизнь на этом не кончается, а наоборот – только начинается. Если все совсем плохо: маленький город, родители не понимают, достают в школе – просто делать то, что нравится. Мир ведь – безумно интересная штука. Учитесь, читайте, пишите или играйте на гитаре – будьте настолько собой, насколько можете. Вы повзрослеете, найдете близких вам людей, и некоторые из них окажутся вашей ориентации.
Не отказывайтесь от своей жизни только потому, что кому-то она кажется неправильной. Даже если это – самые близкие вам люди, которых вы искренне любите. Есть множество людей, которые не видят в гомосексуальности ничего плохого. Им гораздо важнее, какой вы человек, как решили трудную проблему на работе или какой фильм вчера смотрели. Вы не будете одиноки, если сами этого не захотите.
