среда, 13 сентября 2017 г.

Рейчел Коен Роттенберг: «Почему слова застревают в моей глотке: давайте поговорим о старении»

Источник: The Body Is Not An Apology
Переведено с разрешения TBINAA. Больше статей вы можете найти на их сайте.
(Изображение состоит из четырех столбцов сиреневых изображений, похожих на комикс, по четыре картинки в каждом столбце. На одной из картинок изображена фигурка женщины в белых брюках. На других картинках написаны вверху слова, такие как красота, худоба, сексуальность, сексуальная, нормальная, горячая штучка, умная, хорошая, очаровательная, одухотворенная!, восхитительная, возбуждающая, милая и привлекательная. Женщина держит журнал. На передней обложке можно прочесть слово «красота», на обратной: «вам это надо! Купите это вместе с косметическим аппликатором. Текст в верхней части изображения: Кэти Торн. Copyright www.everydaypeople.cartoons.com. Внизу написано: «Не знаю почему, но иногда я не чувствую, что со мной все в порядке»).

Я только недавно начала думать, говорить и писать о старости. Одно время я избегала этой темы, потому что я, как и женщина на картинке, была недовольна своим телом.

Думаю, большинство людей могут на это ответить: «Конечно, вам не нравятся изменения, произошедшие в вашем теле. Это совершенно естественно. Старость — мерзкая штука».

Но такая ли это безусловная истина?

Или многие из нас так думаю из-за «индустрии красоты», которая пичкает нас не только словами с картинки, но и такими статьями, как «обратите внимание на признаки старения», «7 советов по предотвращению и исправлению признаков старения», «как бороться с морщинами», «4 способа бороться с отвисанием груди», и «3 совета по отбеливанию кожи». Несмотря на то, что старение является естественным процессом, индустрия красоты заставляет нас поверить, что старение настолько ужасно, что мы должны начать настоящую бесконечную войну, чтобы не выглядеть старыми.

Большинство людей берут за аксиому правоту индустрии красоты. Но каждый раз, как я слышу о том, что кто-то называет естественный для организма процесс чем-то мерзким, я на секунду останавливаюсь, и думаю о том, влияет ли на мое отношение к этому вопросу стереотипы, принятые в обществе. Смотрю ли я на социальный конструкт, который был кем-то когда-то создан, и который теперь воспринимается людьми как нечто само собой разумеющиеся.

Некоторые вещи действительно мешают. Например, сильная боль, насилие и потеря любимого человека. Но не все, что кажется нам неприятным, действительно нам мешает. Иногда вы просто сталкиваетесь с тем, что история написана не о вас, и «О, как это отстойно» - единственное, что вы можете сказать. Таким образом, вы оказываетесь в пустоши историй. Для вашего опыта нет других слов, кроме отрицательных, и поэтому вы начинаете себя ими описывать. (И, кстати, именно это и является отстойным). И все вокруг говорят вам о том, что только такие слова вы и должны использовать, потому что окружающие застряли в той же истории. И после этого вы начинаете ей верить.

Поэтому я подшучивала над морщинами вокруг шеи, и морщусь от волос на лице, и смеюсь над своей провисающей грудью, но подобные «слова» не подходят для моего тела. Эти слова не являются ложью, но они во многом подобраны не мною. В последнее время меня сильно интересует тема этого несоответствия. Уже почти пять лет я пишу об инвалидности как о физическом, социальном и политическом состоянии, и в процессе старения тело становится инвалидом, что можно подумать, что я могу найти слова, чтобы его описать.

Но мне проще говорить об инвалидности, потому что на тему того, что инвалидность является социальным конструктом, было написано множество текстов, и у меня есть много слов, которые кажутся мне понятными и отражают мой опыт. Я не обязана зависеть от таких ассоциируемых с инвалидностью слов, как жалость, страдание, трагедия, благотворительность и вдохновение. Мне не нужно поддерживать нарратив об «отстойности» инвалидности. У меня есть дискурс, в рамках которого я могу описывать свой внутренний взгляд на инвалидность: я могу говорить об инвалидности как о политическом состоянии, как о вопросе гражданских прав, как о части идентичности, и как о части физического человеческого разнообразия.

Но где слова для описания старости? Где альтернативный политический и социальный дискурс? Его найти тяжело. И в отсутствии этого дискурса у меня осталась риторика, унижающая стареющее тело, переплетаясь с другими видами угнетения, такими как сексизм, классизм и эйблизм. Давайте рассмотрим следующую картинку:



Source: FunnyChill

(Рисунок состоит из двух частей. В каждом кадре слева стоит мужчина, а справа стоит женщина. Они стоят возле знака, который напоминает логотип лондонского метрополитена. Знак состоит из красного круга на красном фоне, через который проходит линия. Мужчина белый, ему около тридцати лет, на нем белая футболка с надписью «покажи свои сиси», голубые джинсы и рабочие черные сапоги с желтыми шнурками. На левой руке у него татуировка, Женщина тоже белая. Она пожилого возраста, у нее седые волосы, очки, зеленое пальто и красные туфли. Рядом с ней красная корзина для покупок. Они стоят на кирпичном тротуаре, рядом с желтой линией на дороге. Кадры почти одинаковые, разве что на втором фото женщина поднимает подол своего пальто, чтобы показать свою свисающую до бедер грудь. Внизу написано: FunnyChill.com)

Эта картинка основана на множестве негативных стереотипов. Во-первых, конечно, сексизм, из-за которого женщина обнажает грудь перед владельцем футболки. Здесь также присутствует классизм, потому что татуированный мужчина с crew-cut в рабочих сапогах выглядит как представитель рабочего класса. Но, конечно, главный «юмор» заключается в том, что пожилая женщина подчинилась требованию футболки и оголила грудь, которая провисает почти до колен. Юмор этого комикса заключается в том, что пожилая женщина не сексуальна, ее грудь считается некрасивой, и мужчина точно не хотел бы ее видеть. Точнее, он получил больше, чем хотел — но то, что он получил, оказалось уродливым.

Ха-ха-ха.

Знаю, знаю. Мы должны уметь посмеяться над собой. Проблема в том, что, вероятно, автор комикса не является пожилой женщиной с отвисшей грудью. Это не шутка пожилой женщины — это насмешка над пожилой женщиной.

И затем, чтобы еще усилить нашу ненависть к своим телам, дискурс объединяет эйблистскую риторику с эйджистской. Вот пример мема, в котором страх и отвращение к инвалидности тесно переплетаются со страхом и отвращению к старости: 




Источник: funnyjunk

(На рисунке изображен Кот в Шляпе. Слева изображен кот в высокой красно-белой полосатой шляпе, и в красном галстуке-бабочке. Справа написан текст).

«Текст с картинки:

Кот в Шляпе старости.

Я не могу видеть.

Я не могу мочится.

Не могу жевать.

И не могу видеть.

О Господи, что же я теперь могу?

У меня дырявая память.

Слух ухудшился,

И исчезло обоняние.

Я похож на ад.

У меня ужасное настроение — можешь себе такое вообразить?

Тело барахлит

И полно проблем.

Наконец-то настали Золотые Годы.

Золотые Годы могут поцеловать меня в зад».

Золотые годы могут поцеловать мою задницу»

Меня поражает, насколько в тексте много ужаса перед инвалидностью. Дело в том, что ни один из этих физиологических аспектов напрямую не связан со старостью. Многие люди не могут видеть, слышать, жевать, мочиться без катетера, и нуждаются в помощи для опорожнения кишечника и т. д. Люди сталкиваются с этим ежедневно. Мне кажется, что человек, который написал эти слова, столкнулся с тем, что его Временно Не-Инвалидное Тело вдруг стало ему не во всем подчиняться, и начал на него злиться.

Я делаю то же самое? Злюсь на свое тело? Смеюсь над своими сиськами? Дурачусь из-за ухудшения слуха?
Шучу над собой из-за нервного поражения в районе бедра? Оплакиваю то, что у меня теперь нет той энергии, которая была раньше?

Вот сообщение, которое я получала.

Я стараюсь избегать слов, которые показывают, что я в конфликте сама с собой, и когда я их все же использую, я понимаю, что у меня есть проблема, которую надо решать. Дело в том, что мне никогда не нравилась идея того, что я должна воевать со своим телом. Более того, я говорила мужу, что я если я умру раньше него, и он напишет некролог, в котором будет сказано, что я «умерла после долго и мужественной битвы» с какими-то проблемами тела, я буду преследовать его из могилы.

Нет. Я была инвалидом всю свою жизнь, но мое тело никогда не было моим противником, и мне не нравится, что общество навязывает мне, что теперь я должна его так воспринимать.


Я не знаю, как решить эту проблему. Я не уверена, как изменить свои представления и свою риторику о старости. Но я надеюсь, что общество скоро начнет всерьез обсуждать эту тему.


___

Переведено специально для проекта Пересечения.

Читайте другие статьи из этой серии:
1) Рейчел Коэн-Роттенберг: Что? Вы хотите сказать, что я выгляжу ТАК? Мысли о не очень красивом старении
2) Рейчел Коэн-Роттенберг: Распуская свои седые волосы