Источник: The Body Is Not An Apology
Переводчик: Валерий Качуров
Становясь более понимающей по отношению к себе и к своему восприятию как инвалида, я начала лучше осознавать, сколько "прогрессивных" в других отношениях движений просто игнорируют нас. Например, в академических кругах критическая теория часто игнорирует проблемы инвалидности при рассмотрении проблем расы, класса и гендера, хотя инвалидность вплетена во все эти вопросы.
И я была шокирована, увидев, что движения против стигматизации и обесценивания отличающихся тел часто игнорируют ту категорию, в которой может оказаться каждый человек - инвалидность. Может, именно поэтому инвалидность отсутствует в этих кампаниях. Потому что большинство людей настолько боятся стать инвалидами, что хотят просто выбросить эту вероятность из головы.
Я вижу, что кампании бодипозитивности в популярных СМИ в значительной степени не включают в себя инвалидов. То тело, насчет которого мы должны чувствовать себя позитивно - это скорее всего не-инвалидное тело. Оно может быть толстым, худым, белым или черным, испанским или азиатским, выглядеть бедным или богатым, но оно почти всегда выглядит дееспособно.
Например, в этом меме показаны узкие представления о красоте в кампании "Victoria’s Secret. Любите свое тело", и ниже они заменены на другое, не менее узкое представление.
 |
| На фотографии наверху стоят семь стройного вида женщин, и написано "Victoria’s Secret. Любите свое тело". На второй фотографии внизу стоит больше женщин разного роста и цвета кожи, и написано "Dove. Настоящая красота" Источник: Facebook |
На изображении Dove все тела выглядят очевидно дееспособными. Они все стоят. Они все молодые. У них нет возрастных инвалидностей. Нет врожденных инвалидностей. Это изображение было размещено на странице Facebook "Все тела - хорошие тела", на которой вообще нет фотографий с видимыми инвалидностями. Судя по тому, что они игнорируют часть людей, месседж этой страницы таков, что не все тела - хорошие тела.
Конечно, не следует ждать многого от рекламы Dove. Это компания, которая продает косметические средства. Если бы мы действительно принимали свои тела такими, какие они есть, то мы бы просто не покупали продукцию Dove. Вероятно, покупали бы разве что их мыло.
Давайте посмотрим, что происходит в более “просветленных” кругах.
 |
| На фотографии стоят девять женщин, как худых, так и толстых. На их телах написаны такие слова, как "булимия", "виктимизация", "пластика", "уязвимость". На их ладонях написано “Я красива”. Наверху цитата: "Быть красивой - значит быть собой. Вам не нужно, чтобы вас принимали другие люди. Вам нужно принимать себя. -Тит Нат Хан" Источник: Facebook |
Больше всего меня поражает, что здесь, как и в рекламе Dove, все женщины выглядят очевидно дееспособно. У них всех две руки и две ноги. Они все стоят, и могут стоять прямо. Где колясочники? Где искривленные тела? Где люди без конечностей, где выжившие после инсульта, где квадриплегики? Где люди с серьезными инвалидностями?
Эта картинка была размещена на странице Facebook "Все формы и размеры прекрасны" - на которой тоже отсутствуют фото тел с видимыми инвалидностями.
Также фото тел с инвалидностями отсутствуют и на популярной странице "У реальных женщин есть все формы и размеры". Видимо, это подразумевает, что у реальных женщин могут быть только дееспособные формы и нормативные размеры.
Если вы скажете людям, что надо включать фото людей с видимыми инвалидностями в бодипозитивные изображения, то большинство не-инвалидов инстинктивно ответят вам: "Но мы не хотим видеть инвалидов. Это так удручает". Они могут не произнести этого вслух, но у них промелькнет подобная мысль.
Почему так? Ответ непрост, но одна из причин, как показала исследователь по проблемам инвалидности Сьюзан Уэнделл, заключается в том, что большинство людей отождествляют инвалидность со страданиями, потерей контроля и со смертью (Wendell 1996, 94) - то есть, со всеми вещами, с которыми люди постоянно борются. Мы связываем инвалидность с тем, чего мы боимся больше всего. Хотя на самом деле инвалидность не всегда означает страдание, не всегда означает потерю контроля, и, конечно, не всегда означает смерть. Но наши убеждения, что мы сможем всегда контролировать свои тела, оставаться всегда молодыми, и откладывать смерть на неопределенный срок, привели к тому, что инвалидов отстраняют в сторону как в СМИ, так и во всей культуре (Wendell 1996, 85).
Конечно, такие вещи, как страдание, бессилие и смерть неотделимы от самой жизни тела. И наша борьба с ними приводит к заметному отрицанию этих реалий в культуре. Мы не хотим видеть тела с инвалидностью, и притворяемся, что их не существует, потому что они слишком напоминают нам о том, о чем мы хотим забыть.
Если учитывать, что тела с инвалидностью олицетворяют наши самые большие страхи, то возникает вопрос: могут ли тела с инвалидностью быть тоже красивыми?
Этот вопрос не так прост, как может показаться. Даже если мы однозначно отвечаем "Да", то это поднимает другие вопросы. Нужно ли нам поддерживать социальный конструкт красоты? Важно ли то, красиво тело или нет? Говоря, что все тела красивы, не поддерживаем ли мы объективацию тел, взгляд на них со стороны и их осуждение? Почему мы вообще должны судить, как выглядят тела?
Это приводит к серьезным проблемам для инвалидов. Несмотря на игнорирование инвалидности в культуре, люди постоянно смотрят на наши тела, придумывают им объяснения, и вторгаются в наше пространство. Люди хотят узнать историю нашей инвалидности: "Что произошло? Вы всегда такими были? Хотите ли вы стать нормальными? Если лечение существует, то согласитесь ли вы на него?". Инвалиды отображаются в СМИ в виде культурных стереотипов: как трагические образы, или объекты жалости, или объекты благотворительности, или воплощения чудес, или вдохновители, страдальцы, злодеи, превозмогатели своей инвалидности, нарциссисты. Люди смотрят и не видят: они смотрят на тело с инвалидностью, и не видят самого человека, а потом настаивают, что нужно убрать инвалидность, чтобы увидеть самого человека. Наши тела становятся центром внимания людей, нас оценивают исключительно по нашей внешности без нашего на то желания. Но внешняя оценка тела почти никак не отражает, как мы сами себя чувствуем.
Что касается нашего внутреннего опыта проживания в инвалидном теле, то инвалидность поднимает и усложняет и другие вопросы: Надо ли воспринимать позитивно всё, что связано с телом? А если у вас хронические боли? Можете ли вы почувствовать позитивность этого? Если можете, то должны ли вы? Если не можете, то плохо ли это? Можно ли любить одни аспекты своего тела, и не любить другие?
В основе этих вопросов находится важная проблема: мы склонны думать о теле бинарными категориями. Вы или красивые, или уродливые. Вы или любите свое тело, или ненавидите. У вас или позитивный образ тела, или негативный. Вы или целостны, или сломаны. Как будто не существует других вариантов между этими полюсами - или за их пределами. Но что, если те термины, которыми мы описываем тело, слишком ограниченные? Что, если эти ограничения вредят не только инвалидам, но и всем людям, удерживая нас в ловушке одних и тех же узких концепций?
Что, если мы просто скажем, что мы любим свое тело, потому что оно позволяет нам испытать земную жизнь на то короткое время, пока мы находимся на этой планете? Что, если мы просто скажем, что оно прекрасно, потому что оно позволяет нам действовать с любовью?
Что, если этого достаточно? Что, если мы просто можем быть такими, какие мы есть?
Ссылки:
1. Wendell, Susan. The Rejected Body: Feminist Philosophical Reflections on Disability. New York, NY: Routledge, 1996.
 |
| На фотографии модель Джиллиан Меркадо, латиноамериканская женщина на инвалидной коляске. Она напротив кирпичной стены. Ее волосы светлые и зачесаны наверх. На ней черная рубашка с белыми буквами, черная куртка и фиолетовая юбка. Ее руки на коленях. |
