Источник: The body is not an apology
Недавно я решила пройти генетический тест от 23andme.com. Я занимаюсь вопросами генеалогии уже более десяти лет, и я подумала, что было бы интересно получить новую информацию о родственниках и узнать, где именно родились мои предки.
Результаты были довольно ожидаемые. Так как я еврейка, большая часть моих предков были выходцами с Ближнего Востока, а позже в течение многих столетий иммигрировали в различные страны Европы. Приятно, что тест различает «ашкенази» (евреев, живущих в центральной и восточной Европе), и «вероятно, европейцы» (нееврейское население Европы). Подавляющее большинство моих генов были генами ашкенази, а не генами европейцев. Я на 97.2% ашкенази, и только на 2.6% европейка, и 2% моих ДНК* – это гены восточных азиатов и/или коренных жителей Америки.
Результаты этого теста еще раз подчеркнули главную дилемму мое жизни: общество, в котором я живу, считает меня белой, в то время как я сама себя белой не считаю. Иными словами, окружающие идентифицируют меня как белую, а моя внутренняя идентификация – еврейская.
На протяжении многих столетий, евреев не считали ни белыми, ни европейцами. Когда мы жили в России, в Польше и в Литве, нас не считали ни русскими, ни поляками, ни литовцами. Нас не считали равными себе – мы воспринимались как Иные. Наша раса определялась как «евреи». Низкий процент «европейских генов» в результатах моего теста означает, что среди моих предков было очень мало смешанных браков с неевреями, что вполне объяснимо, учитывая, что из-за антисемитизма евреи в основном жили в гетто, в пределах черты оседлости, и в других подобных изолированных местах. Но это также означает, что женщин из моей семьи гораздо реже насиловали, чем мне казалось (потому что изнасилование во многих местностях на протяжении многих столетий использовалось в качестве оружия против евреев). Фактически, представления о матрилинейном происхождении – о том, что еврейство матери делает тебя евреем – вероятно, основано на понимании того, что угнетенных еврейских женщин можно безнаказанно насиловать, чтобы уничтожить общины. И поэтому детей насильников тоже считали евреями, и они становились частью общины, вне зависимости от того, кем были их отцы.
Невозможно полностью преодолеть противоречия между моей внутренней и внешней идентичностью. То, как меня воспринимают окружающие, дает мне белые привилегии. Передо мною открыто множество дверей, которые закрыты для множества людей. И да, я инвалид. И нет, у меня нет семьи. И да, я пережила серьезную травму. И нет, ничто из этого не аннулирует те привилегии, которые у меня есть из-за того, как меня воспринимает мир. Со стороны я выгляжу как потомок тех белых европейцев, и я получаю все, что общество дает тем, кто выглядит так, как я. Это не меняется, если я сама не стараюсь это изменить.
Но я никогда не чувствовала близости к тому, что большинство людей считают белой европейской культурой – и я могу заявить это как человек, имеющий две степени в английской литературе. У меня есть эти две степени, потому что мне нравятся языки, и потому что у меня, у человека, живущего в США, английский является родным языком. Но когда я работала над защитой этих дипломов, я все думала: «Почему я изучаю работы белых мужчин-христиан европейского происхождения? Они не имеют никакого отношения к истории моего народа, с языком моего народа, и с культурой, из которой я родом. Мне кажется, что, занимаясь этой работой, я говорю на втором, не родном языке.
В бытности евреем есть свои особенности, как и у любой другой этнической группы – у нас есть свой собственный взгляд на мир, собственный способ взаимодействия с миром- и наше восприятие отличается от восприятия, принятого в белом европейском христианском обществе. У нас совершенно другая религиозная парадигма. У нас совершенно другой взгляд на тело и душу. У нас общинная, а не индивидуалистская культура. Наша культура многогранная, и она не зависит от выбора одной перспективы над другой. У нас свой язык, свой юмор, своя история, собственные verbal cadences, свои обряды, свои ритуалы, и свои собственные способы обозначения времени, сезонов и жизненных циклов. И наша культура долго боролась за выживание против тысячелетий белого, христианского, европейского угнетения.
Но белые евреи, живущие сейчас в Америке, теперь получают выгоду от своей внешней схожести с теми, кто на протяжении всей истории нас угнетал. Как американская еврейка со светлой кожей, я нахожусь в привилегированном, выгодном положении по сравнению с чернокожими и смуглыми людьми, к которым сейчас в США относятся так же, как в Европе на протяжении многих поколений относились к евреям. И все, что я могу сделать перед лицом этой реальности – это бороться против той силы, которая с такой легкостью, такой жесткостью и так произвольно размещать людей по ту или иную сторону баррикады.
Еврейская культура, которая учит нас стремиться к справедливости, и воспринимает ее как любовь в действии, побуждает меня бороться с идеями белого превосходства, и со всей той выгодой, которую мне эти идеи дают. Я не потеряю эти преимущества от того, что их получат другие. Я из-за этого не проиграю. Наоборот, я выиграю, потому что выиграют они.
____
*Внимание! Проверка национальности по ДНК является экспериментальным и не подтвержденным наукой методом, что не меняет основного смысла статьи (примечание администрации сайта-переводчика)
____
Читайте также другую статью автора на тему еврейста, аутизма и инвалидности:
Рейчел Коэн-Роттенберг: Быть еврейкой и аутисткой - разные меньшинства, одинаковая критика
 |
| Заглавное изображение: На фотографии изображен Ханукийский подсвечник с еврейской звездой в центре и девятью горящими свечами. Свечи красные, оранжевые и желтые, и менора стоит на оловянной фольге на светлом фоне. Фотография предоставлена Рейчел Коэн-Роттенберг |
Недавно я решила пройти генетический тест от 23andme.com. Я занимаюсь вопросами генеалогии уже более десяти лет, и я подумала, что было бы интересно получить новую информацию о родственниках и узнать, где именно родились мои предки.
Результаты были довольно ожидаемые. Так как я еврейка, большая часть моих предков были выходцами с Ближнего Востока, а позже в течение многих столетий иммигрировали в различные страны Европы. Приятно, что тест различает «ашкенази» (евреев, живущих в центральной и восточной Европе), и «вероятно, европейцы» (нееврейское население Европы). Подавляющее большинство моих генов были генами ашкенази, а не генами европейцев. Я на 97.2% ашкенази, и только на 2.6% европейка, и 2% моих ДНК* – это гены восточных азиатов и/или коренных жителей Америки.
Результаты этого теста еще раз подчеркнули главную дилемму мое жизни: общество, в котором я живу, считает меня белой, в то время как я сама себя белой не считаю. Иными словами, окружающие идентифицируют меня как белую, а моя внутренняя идентификация – еврейская.
На протяжении многих столетий, евреев не считали ни белыми, ни европейцами. Когда мы жили в России, в Польше и в Литве, нас не считали ни русскими, ни поляками, ни литовцами. Нас не считали равными себе – мы воспринимались как Иные. Наша раса определялась как «евреи». Низкий процент «европейских генов» в результатах моего теста означает, что среди моих предков было очень мало смешанных браков с неевреями, что вполне объяснимо, учитывая, что из-за антисемитизма евреи в основном жили в гетто, в пределах черты оседлости, и в других подобных изолированных местах. Но это также означает, что женщин из моей семьи гораздо реже насиловали, чем мне казалось (потому что изнасилование во многих местностях на протяжении многих столетий использовалось в качестве оружия против евреев). Фактически, представления о матрилинейном происхождении – о том, что еврейство матери делает тебя евреем – вероятно, основано на понимании того, что угнетенных еврейских женщин можно безнаказанно насиловать, чтобы уничтожить общины. И поэтому детей насильников тоже считали евреями, и они становились частью общины, вне зависимости от того, кем были их отцы.
Невозможно полностью преодолеть противоречия между моей внутренней и внешней идентичностью. То, как меня воспринимают окружающие, дает мне белые привилегии. Передо мною открыто множество дверей, которые закрыты для множества людей. И да, я инвалид. И нет, у меня нет семьи. И да, я пережила серьезную травму. И нет, ничто из этого не аннулирует те привилегии, которые у меня есть из-за того, как меня воспринимает мир. Со стороны я выгляжу как потомок тех белых европейцев, и я получаю все, что общество дает тем, кто выглядит так, как я. Это не меняется, если я сама не стараюсь это изменить.
Но я никогда не чувствовала близости к тому, что большинство людей считают белой европейской культурой – и я могу заявить это как человек, имеющий две степени в английской литературе. У меня есть эти две степени, потому что мне нравятся языки, и потому что у меня, у человека, живущего в США, английский является родным языком. Но когда я работала над защитой этих дипломов, я все думала: «Почему я изучаю работы белых мужчин-христиан европейского происхождения? Они не имеют никакого отношения к истории моего народа, с языком моего народа, и с культурой, из которой я родом. Мне кажется, что, занимаясь этой работой, я говорю на втором, не родном языке.
В бытности евреем есть свои особенности, как и у любой другой этнической группы – у нас есть свой собственный взгляд на мир, собственный способ взаимодействия с миром- и наше восприятие отличается от восприятия, принятого в белом европейском христианском обществе. У нас совершенно другая религиозная парадигма. У нас совершенно другой взгляд на тело и душу. У нас общинная, а не индивидуалистская культура. Наша культура многогранная, и она не зависит от выбора одной перспективы над другой. У нас свой язык, свой юмор, своя история, собственные verbal cadences, свои обряды, свои ритуалы, и свои собственные способы обозначения времени, сезонов и жизненных циклов. И наша культура долго боролась за выживание против тысячелетий белого, христианского, европейского угнетения.
Но белые евреи, живущие сейчас в Америке, теперь получают выгоду от своей внешней схожести с теми, кто на протяжении всей истории нас угнетал. Как американская еврейка со светлой кожей, я нахожусь в привилегированном, выгодном положении по сравнению с чернокожими и смуглыми людьми, к которым сейчас в США относятся так же, как в Европе на протяжении многих поколений относились к евреям. И все, что я могу сделать перед лицом этой реальности – это бороться против той силы, которая с такой легкостью, такой жесткостью и так произвольно размещать людей по ту или иную сторону баррикады.
Еврейская культура, которая учит нас стремиться к справедливости, и воспринимает ее как любовь в действии, побуждает меня бороться с идеями белого превосходства, и со всей той выгодой, которую мне эти идеи дают. Я не потеряю эти преимущества от того, что их получат другие. Я из-за этого не проиграю. Наоборот, я выиграю, потому что выиграют они.
 |
| Описание изображения: На фотографии светлокожая женщина в очках, с седеющими волосами, спадающими на плечи. Она одета в темно-синюю кофту с капюшоном, и ее правая рука касается лица. Она смотрит в камеру и улыбается. Позади нее занавес с рисунком в стиле мандала |
____
*Внимание! Проверка национальности по ДНК является экспериментальным и не подтвержденным наукой методом, что не меняет основного смысла статьи (примечание администрации сайта-переводчика)
____
Читайте также другую статью автора на тему еврейста, аутизма и инвалидности:
Рейчел Коэн-Роттенберг: Быть еврейкой и аутисткой - разные меньшинства, одинаковая критика
