- Зачем ты пошел на лекцию по инвалидности? Инвалидность тебе все равно не светит, - услышала я слова одного из участников Форума по вопросам здоровья ЛГБТ-сообщества.
Возможно, я передала эти слова не дословно, но их смысл вам ясен.
Я не знала, смеяться мне или кричать. Я уже устала опровергать подобные мифы. Но при этом я понимаю, что если я не станут выступать против них, никто против них не выступит.
Правда, на этот раз я промолчала. Это было не на публичной дискуссии. Тот парень говорил со своим другом, который только что вернулся с моей лекции. Обращались не ко мне. Но теперь я хочу высказаться, потому что тот парень затронул два очень опасных и нелепых мифа об инвалидности.
Первый миф заключался во фразе «инвалидность тебе все равно не светит».
По данным ВОЗ около 15% населения планеты имеют те или иные виды инвалидности. В эту статистику не вошли те, кто по той или иной причине не оформляли инвалидность, но у кого есть состояния, по которым они могли бы получить инвалидность. Это значит, что на самом деле инвалидов – людей, которым нужна дополнительная поддержка, чтобы они могли иметь те же возможности, что есть у большинства – гораздо больше.
Среди геев инвалидов не меньше, чем среди гетеросексуалов. Вероятнее всего, среди геев их даже больше, учитывая негативное влияние дискриминации и стигматизации на здоровье.
Чаще всего, инвалидность не является врожденной. Многие люди становятся инвалидами во взрослом или даже в пожилом возрасте. Так почему этот юноша так уверенно утверждал, что его другу «инвалидность не светит»? Неужели он никогда не задумывался о такой вероятности? Неужели он никогда не думал о том, что эйблизм и отсутствие инкюзии может стать для него или для его друга серьезной проблемой? А если не для них, то для кого-то из их друзей и близких, кто тоже может быть членом ЛГБТ-сообщества?
Вероятнее всего нет, не задумывался. Вероятнее всего для него, как и для большинства людей, инвалиды – это далекие существа из параллельной вселенной, настоящие инопланетяне.
Видно, он не думал не только о будущем своих друзей, а и о настоящем. Возможно, у него уже есть друг-инвалид или друг с особенностями, которые в более развитой стране могли бы посчитать инвалидностью. Например, у него может быть друг с дислексией или с СДВГ. Я встречала очень много людей с дислексией, у которых были серьезные проблемы с чтением, и которые поначалу характеризовали их как «я просто не люблю читать» или «а мне больше нравятся фильмы». Этим людям было стыдно говорить о своих проблемах. Культура стыда, окружающая инвалидность, накрепко въелась в их сознание. Отделение себя от «этих ненормальных», непонимание концепции инвалидности и страх, мешающий признать свои проблемы, не дает им нормально учиться, работать и изучать интересующую их тематику. Такие люди есть и в ЛГБТ-сообществе. И риторика, отделяющая ЛГБТ-инвалидов от остальных членов ЛГБТ-сообщества, только усиливает подобные проблемы.
Второй распространенный миф, который этот парень невольно повторил, еще более вредный. «Зачем идти на лекцию по инвалидности, если тебе инвалидность не светит?». Предположим, что этот парень прав, и его друг действительно никогда не будет инвалидом, предположим, что у его друга есть волшебная гарантия, благодаря которой его психическое, физическое и неврологическое состояние всегда будет соответствовать общепринятой норме… Но разве от этого подобное высказывание становится обоснованным?
Это зависит от того, кто и где это говорит. В данном случае, это сказал активист, пришедший на форум, где обсуждаются проблемы меньшинства. Это сказал человек, который, вероятнее всего, хочет добиться нормального отношения к представителям дискриминируемого меньшинства (т.е. к ЛГБТ-людям).
Представьте себе, что этот парень решил обратить внимание Уполномоченного по правам человека на дискриминацию ЛГБТ, пригласив его на специализированное мероприятие, и получил от Уполномоченного такой ответ: «А зачем мне туда идти? Мне смена пола не светит, да и сплю я с человеком противоположного пола…»
Не думаю, что нашему активисту это бы понравилось. Хотя рассуждения Уполномоченного по правам человека по-своему логичны – от того, что он цисгетеро его могут не интересовать проблемы ЛГБТ-людей. Он может считать, что проблемы ЛГБТ не коснутся его и его близких. Он может считать, что лучше потратить свое время на более важные, с его точки зрения, вопросы. Кроме того, интерес к проблемам ЛГБТ не приветствуется государством, на которое он работает.
Можно, конечно, заявить, что сравнение некорректно. Вы можете сказать, что уполномоченный по правам человека обязан защищать права всех людей, независимо от их сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Но разве ЛГБТ-активисты не должны защищать права всех ЛГБТ-людей, независимо от того, есть у них инвалидность или нет? Конечно, можно сказать, что «каждый занимается своим делом», и что ЛГБТ-инвалиды – «не дело» многих ЛГБТ-организаций. Но, может, тогда логичнее переписать уставы этих самых ЛГБТ-организаций и заявить, что эти организации являются организациями по защите прав ЛГБТ-людей без инвалидности? Сделать сегрегацию более видимой? И, может, некоторым активистам стоит, ради честности, говорить о себе не как об «ЛГБТ-активистах», а как, например, о «гей-активистах, которые защищают права русских геев- атеистов без какой-либо инвалидности»?
Большинство людей в российском ЛГБТ-движении похоже на этого парня, особенно если считать «рядовых активистов». Они не считают проблемы ЛГБТ-инвалидов заслуживающими своего внимания, обосновывая это тем, что они сами не инвалиды, и что проблемы инвалидов якобы не могут их коснуться. Инвалиды для них меньшинство – слишком малочисленное и далекое, чтобы считаться важным.
Самым забавным и печальным в этой истории мне кажется то, что большинство населения страны, до которых пытаются достучаться эти самые активисты, точно так же рассуждают, когда речь заходит об ЛГБТ.
Это не про нас. Это не для нас, нас это не касалось и никогда не коснется. Нам не нужно знать о насилии по отношению к ЛГБТ. Нам не нужно знать об их дискриминации. Пусть сами этим занимаются. Это все про них, не про нас. У нас есть более важные проблемы. У нас есть более интересные дела. Нам плевать на их проблемы, потому что они – не мы.
Разве не с этой риторикой борются многие ЛГБТ-активисты? Разве не против нее они выступают? Но чего стоят выступления и борьба тех, кто сами используют риторику, против которой они выступают? И, наконец, как те, кто не хочет ничего знать о проблемах других меньшинств, могут требовать, чтобы другие уважали права того меньшинства, к которому они принадлежат? Какое у них есть на это моральное право? В чем заключается логика подобных требований?
Возможно, я передала эти слова не дословно, но их смысл вам ясен.
Я не знала, смеяться мне или кричать. Я уже устала опровергать подобные мифы. Но при этом я понимаю, что если я не станут выступать против них, никто против них не выступит.
Правда, на этот раз я промолчала. Это было не на публичной дискуссии. Тот парень говорил со своим другом, который только что вернулся с моей лекции. Обращались не ко мне. Но теперь я хочу высказаться, потому что тот парень затронул два очень опасных и нелепых мифа об инвалидности.
Первый миф заключался во фразе «инвалидность тебе все равно не светит».
По данным ВОЗ около 15% населения планеты имеют те или иные виды инвалидности. В эту статистику не вошли те, кто по той или иной причине не оформляли инвалидность, но у кого есть состояния, по которым они могли бы получить инвалидность. Это значит, что на самом деле инвалидов – людей, которым нужна дополнительная поддержка, чтобы они могли иметь те же возможности, что есть у большинства – гораздо больше.
Среди геев инвалидов не меньше, чем среди гетеросексуалов. Вероятнее всего, среди геев их даже больше, учитывая негативное влияние дискриминации и стигматизации на здоровье.
Чаще всего, инвалидность не является врожденной. Многие люди становятся инвалидами во взрослом или даже в пожилом возрасте. Так почему этот юноша так уверенно утверждал, что его другу «инвалидность не светит»? Неужели он никогда не задумывался о такой вероятности? Неужели он никогда не думал о том, что эйблизм и отсутствие инкюзии может стать для него или для его друга серьезной проблемой? А если не для них, то для кого-то из их друзей и близких, кто тоже может быть членом ЛГБТ-сообщества?
Вероятнее всего нет, не задумывался. Вероятнее всего для него, как и для большинства людей, инвалиды – это далекие существа из параллельной вселенной, настоящие инопланетяне.
Видно, он не думал не только о будущем своих друзей, а и о настоящем. Возможно, у него уже есть друг-инвалид или друг с особенностями, которые в более развитой стране могли бы посчитать инвалидностью. Например, у него может быть друг с дислексией или с СДВГ. Я встречала очень много людей с дислексией, у которых были серьезные проблемы с чтением, и которые поначалу характеризовали их как «я просто не люблю читать» или «а мне больше нравятся фильмы». Этим людям было стыдно говорить о своих проблемах. Культура стыда, окружающая инвалидность, накрепко въелась в их сознание. Отделение себя от «этих ненормальных», непонимание концепции инвалидности и страх, мешающий признать свои проблемы, не дает им нормально учиться, работать и изучать интересующую их тематику. Такие люди есть и в ЛГБТ-сообществе. И риторика, отделяющая ЛГБТ-инвалидов от остальных членов ЛГБТ-сообщества, только усиливает подобные проблемы.
Второй распространенный миф, который этот парень невольно повторил, еще более вредный. «Зачем идти на лекцию по инвалидности, если тебе инвалидность не светит?». Предположим, что этот парень прав, и его друг действительно никогда не будет инвалидом, предположим, что у его друга есть волшебная гарантия, благодаря которой его психическое, физическое и неврологическое состояние всегда будет соответствовать общепринятой норме… Но разве от этого подобное высказывание становится обоснованным?
Это зависит от того, кто и где это говорит. В данном случае, это сказал активист, пришедший на форум, где обсуждаются проблемы меньшинства. Это сказал человек, который, вероятнее всего, хочет добиться нормального отношения к представителям дискриминируемого меньшинства (т.е. к ЛГБТ-людям).
Представьте себе, что этот парень решил обратить внимание Уполномоченного по правам человека на дискриминацию ЛГБТ, пригласив его на специализированное мероприятие, и получил от Уполномоченного такой ответ: «А зачем мне туда идти? Мне смена пола не светит, да и сплю я с человеком противоположного пола…»
Не думаю, что нашему активисту это бы понравилось. Хотя рассуждения Уполномоченного по правам человека по-своему логичны – от того, что он цисгетеро его могут не интересовать проблемы ЛГБТ-людей. Он может считать, что проблемы ЛГБТ не коснутся его и его близких. Он может считать, что лучше потратить свое время на более важные, с его точки зрения, вопросы. Кроме того, интерес к проблемам ЛГБТ не приветствуется государством, на которое он работает.
Можно, конечно, заявить, что сравнение некорректно. Вы можете сказать, что уполномоченный по правам человека обязан защищать права всех людей, независимо от их сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Но разве ЛГБТ-активисты не должны защищать права всех ЛГБТ-людей, независимо от того, есть у них инвалидность или нет? Конечно, можно сказать, что «каждый занимается своим делом», и что ЛГБТ-инвалиды – «не дело» многих ЛГБТ-организаций. Но, может, тогда логичнее переписать уставы этих самых ЛГБТ-организаций и заявить, что эти организации являются организациями по защите прав ЛГБТ-людей без инвалидности? Сделать сегрегацию более видимой? И, может, некоторым активистам стоит, ради честности, говорить о себе не как об «ЛГБТ-активистах», а как, например, о «гей-активистах, которые защищают права русских геев- атеистов без какой-либо инвалидности»?
Большинство людей в российском ЛГБТ-движении похоже на этого парня, особенно если считать «рядовых активистов». Они не считают проблемы ЛГБТ-инвалидов заслуживающими своего внимания, обосновывая это тем, что они сами не инвалиды, и что проблемы инвалидов якобы не могут их коснуться. Инвалиды для них меньшинство – слишком малочисленное и далекое, чтобы считаться важным.
Самым забавным и печальным в этой истории мне кажется то, что большинство населения страны, до которых пытаются достучаться эти самые активисты, точно так же рассуждают, когда речь заходит об ЛГБТ.
Это не про нас. Это не для нас, нас это не касалось и никогда не коснется. Нам не нужно знать о насилии по отношению к ЛГБТ. Нам не нужно знать об их дискриминации. Пусть сами этим занимаются. Это все про них, не про нас. У нас есть более важные проблемы. У нас есть более интересные дела. Нам плевать на их проблемы, потому что они – не мы.
Разве не с этой риторикой борются многие ЛГБТ-активисты? Разве не против нее они выступают? Но чего стоят выступления и борьба тех, кто сами используют риторику, против которой они выступают? И, наконец, как те, кто не хочет ничего знать о проблемах других меньшинств, могут требовать, чтобы другие уважали права того меньшинства, к которому они принадлежат? Какое у них есть на это моральное право? В чем заключается логика подобных требований?
