Топ- 10 причин для того, чтобы снизить возраст голосования

Фото подростков на трибуне

Источник: NYRA Переводчик: Валерий Качуров
Многим кажется, что снижение возраста голосования - новая и радикальная идея. Но на самом деле есть много аргументов, которые показывают, что это логичное и этичное решение. Вот 10 причин для снижения возраста голосования:

1. У МОЛОДЕЖИ ЕСТЬ ВЗРОСЛЫЕ ОБЯЗАННОСТИ, НО ОНА ЛИШЕНА ВЗРОСЛЫХ ПРАВ.

Люди до 18 лет являются активными членами общества. Многие из них трудоустроены, или занимаются волонтерством и другой бесплатной работой в своих сообществах. У многих  до 18 лет есть взрослые обязанности - например, уход за больным членом семьи, ведение бизнеса, и внесение заметных денежных взносов в семью.

Молодые люди способны на высокие интеллектуальные достижения. Люди до 18 лет получают Нобелевскую премию, взбираются на Эверест, проводят исследования рака, пишут книги, преподают научные курсы, управляют своими школами, и рискуют жизнью, спасая людей. Если люди до 18 лет способны на такие достижения, то они способны и на то, чтобы выбрать кандидата, который лучше всего представляет их интересы.

Айман Экфорд: "5 причин, по которым не надо призывать феминисток забросить местный активизм и начать помогать женщинам на Ближнем Востоке"

На фото бывший премьер-министр Пакистана, феминистка Беназир Бхутто

Знаете, что не так с аргументом: "дорогие феминистки, зачем вы занимаетесь активизмом в интернете, идите спасайте женщин с Ближнего Востока"?

1) В России (и даже в США) до сих пор полно проблем и ограничений для женщин. Везде, начиная от политики (когда у нас в последний раз была женщина-президент?), заканчивая законами (для женщин закрыты около 450 видов профессий, которые разрешены для мужчин), начиная от стереотипов в обществе ("все женщины должны рожать детей"), и заканчивая бытовым насилием (которое у нас замалчивается). И эти проблемы кто-то должен решать. И кто же это будет, кроме самих женщин, которым это мешает? Без нас никакие союзники с этим не справятся! Да они и не спешат решать эти проблемы.
И мы не обязаны жертвовать собой, отказываясь от решения своих проблем, чтобы решить проблемы других.
Если вы так не думаете, жертвуйте всю свою еду голодающим детям!

2) Разумеется, активизм (на уровне движения, а не одного человека) не должен ограничиваться сидением в интернете. Но интернет позволяет достучаться до миллионов людей со всего мира без каких-либо финансовых вложений. Интернет дает нам возможность объяснить людям, почему сексизм- это плохо.
Более того, интернет может помочь начать действовать - узнайте историю Арабской весны, чтобы понять, о чем я пишу.

Айман Экфорд: "Позитивности для тех, кто не хочет зарабатывать уйму денег"

Фото пачек денег

То, что вы не мечтаете стать богатым, совершенно нормально. Отсутствие какого-либо желания — если это не жизненно необходимая штука — совершенно нормально. Это даже хорошо. Чем меньше человеку надо, чтобы быть счастливым, тем больше у него шансов этого счастья добиться.

Более того, если в вашей социальной среде все хотят разбогатеть, а вы — нет, это прекрасно. Это значит, что вы можете мыслить независимо. Что вы сами выбираете себе цели, а не повторяете за толпой.
А цели могут быть самые разные, и далеко не все они связаны с зарабатыванием денег. Не всем просто (или даже возможно), работать на работах, которые приносят большой доход.

Не все при нынешней системе могут работать на таких работах, которые приносят большой доход. Если вы не можете работать на высокооплачиваемой работе (из-за дискриминации или по состоянию здоровья), и поэтому построили свои представления о жизни, основываясь на том, что у вас никогда не будет много денег, это нормально. Не ваша вина, что вы живете в мире, где у людей вроде вас меньше возможностей, чем у большинства. И ваши знакомые, которые стыдят вас за то, что вы не можете много зарабатывать, должны обвинять не вас, а государство, которое не создало для всех своих граждан равные возможности, или хотя бы уровень развития нынешней медицины (если ваши проблемы чисто медицинские).

Джордан Майкл Эдвин: "Почему существует движение за Права Молодежи"

Подросток кричит в нарисованный рупор

По материалу: facebook


Движение за Права Молодежи существует потому, что в стране много молодых людей. А  не из-за того, что у активистов-подростков был плохой день, и теперь у них "подростковая хандра".

Подростки борются из-за плохой жизни и из-за ограничений, которые налагает на них общество и закон (которые явно не на их стороне).


_____

На русский язык переведено специально для проекта Пересечения.

Ник Уолкер: «То, что я хотел бы узнать еще в детском саду»

Источник: Neurocosmopolitanism
В подростковом и взрослом возрасте я понял многое из того, что я хотел бы знать еще раньше: в младших классах или даже в детском садике.

Я хотел бы знать вещи, которые я понял позже благодаря айкидо. Я хотел бы раньше освоить навыки самозащиты и владения собой. Раньше обрести способности обретения внутреннего и внешнего спокойствия, сосредоточенности и уверенности в себе.

И я хотел бы знать, что я не один, что я буду все чаще и чаще встречать людей, которые на меня похожи.

Айман Экфорд: "11 простых фактов о праве на психическое здоровье"

Лицо женщины на темном фоне. Источник: www.pexels.com

Организатор одной из Живых Библиотек в Санкт-Петербурге, Борис Романов, так и не смог понять, что такое право на "психологический комфорт", и в чем оно может заключаться. 

Раньше я уже писала об этой ситуации.

А вот его пост об этом происшествии.

Поэтому я хочу прояснить 11 простых фактов, которые помогут ему (и многим другим), понять, что такое право на психическое здоровье. 

Так называемое право на «психический комфорт» можно понимать как:

а) право на психическое здоровье; 
б) право на достоинство личности. 
Я буду рассматривать первый вариант, потому что говорила именно об этой трактовке на Живой Библиотеке. и спикерка, которая выступала в защиту права на психологический комфорт до меня, не возражала против этой трактовки во время нашего с ней разговора после мероприятия. Кроме того, именно это мое замечание оспорил Борис как публично (после моего выступления, а позже и в интернете), так и во время личного разговора. 

Заодно и рассмотрим пример Бориса о том, что если защищать право на психический комфорт, школьник сможет "написать заяву на учителя, который на него накричал, и учителя уволят". 

Айман Экфорд: "Цензура дошла до комедий... что будет дальше?"

Когда они пришли за социалистами, я молчал — я не был социалистом.
Когда они пришли за профсоюзными активистами, я молчал — я не был членом профсоюза.
Когда они пришли за евреями, я молчал — я не был евреем.Когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня.
                                                                                                                  Мартин Нимёллер


В России запретили показывать в кинотеатрах фильм Смерть Сталина.

Кадр из фильма Смерть Сталина. Источник фото: life.ru

Кинотеатрам, которые его показывал, грозит наказание за то, что они "посмели" нарушить этот незаконный запрет. Незаконный потому, что конституция Российской Федерации запрещает цензуру и ограничение свободы слова и распространения информации (если эта информация не несет в себе распространение расовой, религиозной и национальной вражды). (статья 29)

В фильме нет экстремистских материалов - это обычная историческая комедия. Просто фильм, который, все все равно смогут посмотреть в интернете. (Более того, в интернете уже сейчас можно найти даже экстремистские материалы, а запреты только увеличивают интерес к запрещенной теме). Так что, прежде всего, стоит отметить, что запрет глупый. Придирки к кинотеатрам тоже абсурдны - почему кинотеатры не могут показывать то, что при желании люди все равно увидят?

Но интересен другой вопрос - как власть оправдывает запрет фильма?

Вот что говорят представители власти.

"В Министерстве культуры РФ, где отозвали прокатное удостоверение у фильма "Смерть Сталина" за два дня до его выхода на российские экраны, подчеркнули, что это не проявление цензуры. Дело в том, что таким образом ведомство защищает нравственность граждан". 

Это объяснение абсурдно. Оно выглядит так, словно цензура перестает считаться цензурой, когда ВЛАСТЬ (вводящая цензуру!) заявляется, что цензура - это не цензура. (Ага, а грабеж, видимо, не считается грабежом когда грабитель заявляет, что никого не грабил).

Кассиан Асасумасу: «Ложь, которую мы должны прекратить навязывать своим детям»

Источник: Radical Neurodivergence Speaking

Еще один пост, который я все никак не могла закончить, пока не произошло нечто, заставившее меня это сделать. Мда. Раньше это были только общие идеи. Разговор с Chavisory на Chavisory's Notebook помог мне, наконец, перевести не сформулированные до конца претензии в четкие слова.

Есть два вида лжи, которые мы постоянно рассказываем аутичным детям, и детям с инвалидностью в целом. В какой-то степени, мы говорим это всем детям. Один из этих видов лжи, похоже, больше рассчитан на любых детей, которые находятся в уязвимом положении — (например, так часто говорят девочкам), другой вид лжи инвалиды слышат чаще, чем неинвалиды. И нам пора с этим покончить.

Прежде всего...

Народ, мы должны прекратить говорить девочкам, женщинам, инвалидам, и другим маргинализированным людям, что они будут в безопасности, если будут правильно себя вести. Я недавно была на конференции, на которой белый аутичный мужчина высказал свое мнение по поводу насилия со стороны полиции. И, знаешь, братан, маленькая латиноамериканская нейроотличная девочка не будет в безопасности рядом с полицейскими, даже если она последует твоим советам. Это так не работает.

Айман Экфорд: "О Живой Библиотеке и "агрессивных" жертвах насилия"

- Каким вообще может быть право на психологический комфорт? Кто может его гарантировать? Кто будет его обеспечивать? Это что, учитель накричал на ребёнка, он написал заяву, что его травмировал, и учителя уволили. Это же начнётся истерия - примерно так сказал вчера Борис, организатор Живой Библиотеки.

***
Мне нравится его проект, нравится его целеустремленность и попытки сохранить Библиотеку несмотря ни на что. И я благодарна ему за то, что он предоставляет мне и другим маргинализированным людям возможность высказаться, будучи Книгами (Каждая "живая книга" представляет одну из своих идентичностей. Она сидит под табличкой с соответствующей надписью, к ней подходят люди и "читают ее"- то есть задают ей вопросы об этой идентичности. Так я отвечала людям на вопросы о своём аутичном опыте, о своём опыте человека, который принадлежит не к той культуре, к которой его приписали в детстве (когда-то я была книгой "аутистка" и "американка"), а сегодня впервые рассказывала о своём миграционном опыте).

Но это не значит, что я должна во всем соглашаться с Борисом. Поэтому сегодня, во время дискуссии, которая состоялась после первой сессии - то есть, после того, как я и некоторые другие Книги рассказывали собравшимся о своём опыте, - я раскритиковала его позицию.
А он раскритиковал мою.

***
Не я начинала эту дискуссию. Все началось с того, что одна из участниц выступила в защиту феминизма, и стала критиковать навязывание женщинам деторождения и брака. Она совершенно справедливо заметила, что права на голосование и права на трудоустройство недостаточно - что у женщин ещё остались проблемы, которые надо решить, потому что у всех есть право на психологический комфорт.
Борис стал с ней спорить. Он стал критиковать феминисток и движение #MeToo, назвав это движение против насилия и домогательств "истерией".

Айман Экфорд: "Когда подростки правы, а взрослые - нет"

 Я долго верила в то, что в подростковом возрасте меня не воспринимали всерьез потому, что я делала что-то не так. Что я слишком мало действовала. Недостаточно аргументировала свою позицию. Не могла выбрать правильное время для разговора со взрослыми. Мне казалось, что если бы я обладала лучшими навыками, меня воспринимали бы как полноценного человека.
Я винила себя в том, что было в детстве, даже когда стала взрослой. Я понимала, что из-за эйджистской системы у меня не было времени на то, чтобы развивать свои навыки, потому что мое время и моя жизнь мне не принадлежали. И из-за эйблизма общества меня все равно не стали бы воспринимать как равную, потому что я общалась не так, как нейротипики. Я понимала, что на мое положение влияло пересечение эйджизма и эйблизма, и никогда не стала бы обвинять другого ребенка, который оказался на моем месте.

Но я продолжала думать:
- Что, если бы я смогла стать лучше?

А потом я поняла, что все гораздо сложнее. Я недооценила влияние эйджизма.
Когда я стала старше, я заметила, что те самые взрослые, которые высмеивали мое мнение и перебивали меня, когда я была подростком, стали всерьез со мной дискутировать, когда я высказывала им то же мнение теми же самыми словами, но уже будучи взрослой. Получается, они оценивали мой возраст, а не мои слова.

Эйджизм не просто мешал мне осваивать новые навыки. Он мешал взрослым воспринимать то, что я делаю и говорю.

А недавно я поняла, что все еще сложнее. Я смотрела видео 12-летней девочки Анастасии, которая пришла на передачу Давай Поженимся вместе со своим отцом, и подверглась травле со стороны ведущих и телезрителей. В своем видео Анастасия призывала депутатов, руководство Первого канала (на котором проходила эта передача) и широкую общественность принять меры для борьбы с травлей на телевидении.

ЛГБ-сообщество и инвалидность

Источник: Facebook UNCA
Переводчик: Валерий Качуров

Описание изображения внизу:

suprihmbé: “Я глубоко убеждена, что нельзя говорить «Жизнь чернокожих имеет значение», исключая из движения черных секс-работниц»

Люди с плакатом Black Lives Matter

(Примечание Айман Экфорд: Российским феминисткам, ЛГБТ-активисткам и антирасисткам тоже уже пора понять, что, говоря о секс-работе, надо говорить не только о трафикинге и обсуждать не только вопросы легализации и запретов, а и говорить о конкретных проблемах секс-работниц. Причем, включая их в движение)

Источник:  Wear Your Voice


Я бывшая секс-работница, которая говорит об этом практически открыто. Когда я говорю «практически открыто», я имею в виду, что я открыто пишу об этом в интернете: но я ничего не рассказывала большинству членов моей семье, и в «реальном мире» об этом знают только те, кто должен знать. Я занималась всем по чуть-чуть: проституцией, стриптизом, веб-показами и шугарингом. Еще я художница, фрилансер и мать, чей ребенок находится на домашнем обучении. И у меня есть определенные требования к тому, какой должна быть моя жизнь и жизнь моего сына. И если бы я не стала заниматься проституцией, то я получала бы минимальный доход и мы оказались бы за чертой бедности.

Когда я пишу, я уделяю основное внимание цветным секс-работницам. Чаще всего я сужаю эту тему до проблем чернокожих секс-работниц и трансгендерных чернокожих секс-работниц, которые сталкиваются с огромным количеством жестокости, дискриминации и насилия как со стороны полиции, так и со стороны других членов сообщества чернокожих.

Я написала серию постов для Twitter, в которых обсуждались права секс-работников и кратко упоминалось наше место в движении Black Lives Matter. Вот один из таких постов.

И я думаю, что Black Lives Matter является инклюзивным движением по отношению к секс-работникам, хоть и не нашла упоминания об этом на их сайте. Вот что там сказано:

Айман Экфорд: "О деле Татьяны Сухаревой"

Я хочу еще раз обратить ваше внимание на дело Татьяны Сухаревой. Точнее, на то, как мы относимся к заключенным.
Итак, гражданку РФ Татьяну Сухареву стали преследовать после того, как она пошла в политику. Ей предъявили очень спорные обвинения. И, несмотря на ее проблемы со здоровьем, с ней плохо обращались в СИЗО.
Вот цитаты из текста о ней, где вы можете узнать более подробную информацию:

"Сегодня скорую вызвали ещё до начала заседания. Его так и не провели, потому что Сухарева была не в состоянии. Если уж эта судья, которой вообще наплевать на состоянии подсудимых, которая гонит дело - 4 заседания за неделю - чтобы закончить его к новому году, отложила заседание - это значит, что Татьяна вообще не может стоять и говорить. Вы представляете, какие условия в СИЗО? И каково находится в таком состоянии в таких условиях? Она может умереть. Это не преувеличение." 

"А то, что её забрали в СИЗО из больницы, из-под капельницы - это разве не очевидные пытки? "

(За ее делом вы можете следить здесь. Ссылка на петицию о ее освобождении здесь)

Итак, мне глубоко безразлично, виновата ли Татьяна Сухарева, хотя я думаю, что ее дело сфабриковано.

Людей пытать нельзя. Вне зависимости от того, совершали они преступления или нет. В нашем законодательстве нет разрешения даже на пытки серийных убийц и сторонников геноцида (и правильно, что нет).

Еще мне безразличны ее взгляды на политику, на феминизм и на вопросы трансгендерности. Я их даже не изучала.

Людей пытать нельзя вне зависимости от их взглядов. Даже если бы она была нацисткой, такие действия не имели бы оправданий.

Айман Экфорд: "Разве левые непогрешимы?"

Еще одно странное прочтение моих текстов, которое я не могу понять.
Если я критикую учителей, верующих и политиков, никто не думает, что я считаю, что никто не должен учить детей, заниматься политикой или верить в Бога.
Когда я критикую феминисток, большинство людей не считает, что я выступаю против феминизма как такового. (Потому что мои читатели знают, что я феминистка). Хотя я могу позволять себе крайне категоричные и негативные высказывания в адрес трансэксклюзивных и эйблистских радикальных феминисток.

Но когда я критикую леваков, некоторые считают, что я критикую всех леваков на свете, что я их ненавижу и что я ужасно правая.
Эти люди знают, что среди моих друзей полно левых. Что я сотрудничаю с левыми. Что я разделяю многие идеи левых, и что я гораздо больше левая, чем правая.
Да, я поддерживаю рыночную экономику и право на частную собственность, но это не делает меня ультра-правой.

Шахрзад Фаред: "Почему нам нужно рассказывать об истории, а не о религии, чтобы остановить исламофобию"

Источник: Everyday Feminism
Переводчик: Камила Абла

Женщина в хиджабе держит книгу, которая закрывает ее лицо.

Уважаемые мусульмане, живущие на Западе, и наши союзники. Знайте, что рассказы миру об исламском богословии не приведут к победе над исламофобией.

Я защищала ислам еще, кажется, с начальной школы. Когда мама моей подруги выразила свои симпатии к мусульманкам из моей страны, потому что «многие из них подвергаются сексуальному насилию со стороны исламских мужчин», я попыталась защитить исламских мужчин.

В школе я замахнулась на роль имама (религиозного лидера) с тринадцатилетним стажем изучения религии, стараясь объяснить учительнице, что нельзя некритически читать статью о «пугающем увеличении количества консервативных мусульман в Онтарио», потому что ислам не проповедует насилие, о котором предупреждала статья.

Кстати, статья в основном касалась Омара Хадра, а приравнивание ислама к насилию было в этой статье тем более отвратительно, что там оправдывалось незаконное содержание Хадра в тюрьме Гуантанамо.

Поэтому, когда я недавно увидела друзей-мусульман и наших союзников, которые отвечали на сообщения в социальных сетях о запрете буркини, объясняя, почему некоторые женщины сами решают носить хиджаб, почему запрет на буркини не является феминистической победой, почему мусульманки могут быть феминистками, - я подумала, Божечки, а ведь ничего не изменилось.

И когда я увидела, что они расстроены, потому что ничего не получается, это  меня задело: почему мы все еще позволяем кому-то судить ислам?
Если, как и я, вы чувствуете себя виноватыми и расстроенными из-за того, что не можете эффективно критиковать исламофобское мышление и поведение, с которыми вы сталкиваетесь, тогда я хотела бы предложить смену тактики.

Образовательные кампании об Исламе стали все более распространенными в попытке противостоять росту исламофобии в западном мире. Все больше событий  вроде «Открой ислам». На международном уровне, как мы видели, тоже есть перемены - мусульманский мэр Лондона Садик Хан сказал Трампу, что хочет «просветить его», показав, что «можно быть мусульманином и в то же время обладать западными ценностями».

Я согласна с тем, что просвещение - ключ к борьбе с угнетением. При этом анти-исламофобское просвещение — не единственное, что важно в борьбе с дискриминацией в отношении мусульман (и вообще не-белых людей, которые даже не мусульмане, но воспринимаются как таковые) на Западе. Также важно изменить разрушительную внешнюю политику, которая подкреплена исламофобскими настроениями.

Но фокус на просвещении немусульман касательно ислама неуместен и даже может быть использован для оправдания исламофобии.
Прежде чем я предложу новую тактику, давайте рассмотрим три способа, которыми подход «давайте расскажем об исламе, чтобы развеять исламофобию» может ее, наоборот, поддержать.

Айман Экфорд представляет живую книгу Мигрантка

Айман Экфорд, админ данного сайта, впервые выступает на Живой Библиотеке как "Мигрантка".
Вот ее интервью. Живая библиотека состоится 20 января. Подробности вы можете узнать ниже.

🌍С какими сложностями вы как мигрантка сталкиваетесь в своей жизни?
📖Первая проблема заключается в том, что работодатели совершенно не знают законодательства. У меня статус временного убежища, и поэтому мне не надо получать специального разрешения на работу. Об этом никто не знает. Меня посылают за разрешением, которое мне не надо и которое мне даже не могут дать. От этого устроится на работу ещё сложнее (есть ещё проблемы связанные с тем, что я аутистка и специалисты по кадрам не умеют правильно трактовать активную невербальный мимику... но это отдельная история). Вторая, и ещё более раздражающая проблема заключается в том, что все считают, что раз я приехала с Донбасса, меня должен волновать конфликт на Украине, и что я должна сочувствовать одной из сторон. На самом деле я не понимаю обе. Эта война воспринимается мною как нечто инопланетное, отдаленное от моей жизни. В ней очень много культурных и исторических особенностей, которые я не понимаю. Я никогда не понимала русскую культуру, а о существовании Украинской узнала только, когда начался конфликт. Мне ближе американская культура, ну а если брать те, с которыми я могу быть связана через родство, то еврейская. А в политическом отношении война не была для меня новостью. Я ещё года за 4 до ее начала считала ее вероятной. Что же касается личных отношений... меня скорее волнуют не знакомые, оставшиеся на Украине, а то, что большинство из них стали фанатиками. У меня было очень мало близких людей. Но все почему-то ожидают от меня странной эмоциональной реакции на происходящее на Украине, и мне приходится либо молчать и притворяться, что я согласна с чужими оценками, чтобы от меня отстали, либо спорить.

Трансгендерность и религия. Часть 1

По материалам Trans Bodies, Trans Selves (Ofxord University Press, 2014)На русском языке подготовлено специально для Nuntiare.org

Транс-флаг

Мы начинаем публикацию главы «Религия и духовность» из книги Trans Bodies, Trans Selves (Ocford University Press, 2014). В первой части рассказывается об отношении трансгендерных людей к религии, их позициях и проблемах. Кроме того, в этой части приводится информация о том, как сделать религиозную общину транс-инклюзивной.

Люди – создания, ищущие связи с другими живыми существами и местами. Мы пытаемся понять наш мир, как материальный, так и духовный. Религиозные и духовные практики могут стать способом выразить эти потребности.

Некоторые из нас – особенно те, кто выросли в отвергающей религиозной среде — опасаются религии. Но для многих религия — источник связи, цели и смысла. Сообщества верующих стали для некоторых местами, где их уважают, где они получают социальную поддержку и даже необходимую информацию. Для кого-то из нас религиозные или духовные практики – личный, индивидуальный способ восстановить связь с собой вдали от шумного мира. Еще религия может быть основой, на которой или вокруг которой мы выстраиваем жизнь. Те из нас, кто глубоко религиозны, скорее всего будут раздумывать о ценностях и убеждениях их религии, прежде чем начинать переход.

Для некоторых из нас священные практики не связаны с высшей силой, божественным творцом. Многие придерживаются гуманистических доктрин человеческой деятельности, чтят ключевые принципы добродетели и прав человека. Одни – атеисты, которые не верят в Бога, другие – агностики, которым не важен Бог или которые не уверены в своей позиции относительного него.

Айман Экфорд: «Интерсекциональная активистка с про-капиталистическими взглядами»

Некоторые люди по непонятным для меня причинам судят об интерсекциональном феминизме по моим взглядам.
Но проблема в том, что я человек, а не воплощение какой-либо идеологии. Поэтому я хочу еще раз обратить внимание на свои взгляды — и на то, что они принадлежат мне, а не являются отражением какой-либо идеологии.

ПОЧЕМУ Я НАЗЫВАЮ СЕБЯ ИНТЕРСЕКЦИОНАЛЬНОЙ АКТИВИСТКОЙ.
Как я уже писала раньше, для меня пересечение различных дискриминаций является просто фактом — ведь я аутичная лесбиянка, которая принадлежит к не доминирующей культуре, и я знаю, насколько сложно иногда отличить один вид дискриминации, которому я подвергаюсь, от другого — например, эйблизм может быть неотделим от гомофобии.
И еще я знаю, что весь опыт человека нельзя свести к одному фактору (например, к тому, что этот человек женщина). И что в головах людей предрассудки не разложены по полочкам, и поэтому у людей из одной культуры стереотипы о людях из разных стигматизированных категорий связаны. Это и приводит к пересечению систем угнетения. Например, к тому, что чернокожих людей могут считать «физически и психически неполноценными» - то есть, это явное пересечение расизма и эйблизма. Расизма — потому что этот стереотип основан на расе. Эйблизма — потому что тот, кто повторяет подобный расистский стереотип, считает, что есть только одна норма для работы разума и тела, и что чей-то разум или чье-то тело может быть «неполноценным».

Из этих моих знаний следует два вывода.

Во-первых, я считаю что нельзя верить или не верить в интерсекциональность, нельзя ее принимать или не принимать. Точнее можно, но это так же странно, как не верить в существование космоса или не принимать тот факт, что трава бывает зеленой. Интерсекциональность — это просто социальное явление, которое существует вне зависимости от того, нравится вам это или нет.

Айман Экфорд: "Коллективизм, секс и двойные стандарты"

Почему, когда кто-то говорит: "секс - это нормально, большинство людей испытывают сексуальное желание, но сексуальные порывы надо контролировать. нельзя никого насиловать", это не считают сексофобией, и отказом признавать, что секс может быть полезен?

 А когда кто-то говорит, что "секс может быть очень приятен, но вот только лучше предохраняться, потому что во время сексуального акта можно заразиться опасными заболеваниями", это не считают призывом отказаться от секса, так ведь?

 Тогда почему, когда я говорю, что "у большинства людей есть склонность к коллективизму, так что эта склонность естественна, но коллективистские порывы надо контролировать, нельзя навязывать другим людям свои принципы, свой патриотизм и свою религию, и тем более нельзя жертвовать окружающими ради абстрактного "общего блага"" некоторые уверены, что тем самым я заявляю, что НЕНАВИЖУ коллективизм, и отказываюсь признавать, что он может быть полезен?

 Почему, когда я говорю, что "от коллективизма может быть польза, но с ним надо быть осторожнее, потому что любой тоталитарный режим основан на коллективизме", это считают призывами никогда и ни при каких обстоятельствах не думать о коллективном благе? Где здесь логика? Почему в конструкции: "естественно и бывает полезно, но надо контролировать" (если я говорю о коллективизме) люди видят только вторую часть фразы и додумывают то, чего в этой фразе и не было?

Кассиан Асасумасу: "Я - не ваше вдохновение"

Источник: Radical Neurodivergence Speaking

Я каждый раз съеживаюсь, когда вижу очередную историю об инвалиде, что бы этот инвалид ни делал. Почему? Потому что выражения «вдохновляющий», «трогательный», «преодолевающий все препятствия» и т. п., вызывают у меня рвотный рефлекс.

Мой разум и мое тело работают не так, как у большинства людей. И это не делает меня вдохновляющей. Это делает меня другой. Иногда я делаю то, чего не может делать большинство людей с похожей инвалидностью. Но знаете что? Иногда я делаю то, чего не может делать большинство людей без инвалидности. И если я учу детей летать или кувыркаюсь, или делаю еще что-то, что кажется хоть немного необычным, в этом нет ничего вдохновляющего. Это просто то, что я делаю. Это часть моей жизни, а не какая-то милая история, созданная специально для того, чтобы растопить ваше маленькое привилегированное сердечко.

Айман Экфорд: "О свободе слова"

Некоторые люди обвиняют меня и других активистов в том, что мы, якобы, нарушаем свободу слова, баня их в своих группах, или вводя запреты на речи ненависти на своих мероприятиях.
Так давайте еще раз вспомним, что такое свобода слова.

Вот вам цитаты из трех документов.
___________________________

I) Всеобщая декларация прав человека.
Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года

Статья 19
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.

Айман Экфорд: "Как коллективизм связан с эйблизмом и гомофобией"

В своем прошлом тексте я писала о том, что коллективизм лежит в основе всех систем угнетения. В это многие не верят, и не понимают, как работает эта система. Как стремление к общему благу может привести к угнетению? Как мысли о благе всех могут вредить кому-то?

Поэтому я хочу рассмотреть проблемность коллективизма на примере гомофобии и эйблизма (как аутичному ЛГБТ-активисту, мне проще всего анализировать эти системы угнетения). Надеюсь, вы сможете последовать моему примеру, и сами рассмотрите другие системы угнетения, чтобы понять, как коллективизм может способствовать угнетению других маргинализированных групп.

1) ПРИМЕР 1: ГОМОФОБИЯ.
Основные аргументы гомофобов сводятся к тому, что гомосексуальность разрушает общество.
- Если все будут геями, человечество вымрет.
- Если дать геям права, это негативно скажется на моральном облике страны.
- Если дать геям права, это разрушит наши традиционные ценности.
- Если дать геям права, это негативно скажется на наших детях. Они станут такими же!

При этом ни жизни геев, ни жизни детей не рассматриваются как нечто ценное.

Абстрактное «общественное благо» и «традиционная мораль» ставятся настолько выше жизни конкретных людей (в частности, геев), что ради него некоторые даже призывают геев убивать. А некоторые и убивают.

Айман Экфорд: «Коллективизм и активизм. Часть 1»

Зарубежные авторы, которые борются за права меньшинств и социальную справедливость, любят писать о коллективизме. О «коллективистских эмоциях», о коллективной гордости и ответственности, о том, что все должны работать на «общее благо» и жертвовать своими интересами ради сообщества.
Казалось бы, в этом нет ничего плохого. Разве не стоит помогать людям, которые оказались в бедственном положении из-за того же угнетения, которому подвергаетесь вы? Разве коллективная гордость и другие «коллективные» эмоции не сближают людей и не помогают им вместе отстаивать свои права и добиваться равных возможностей? Разве можно в одиночку побороть систему?
Частично те, кто задают эти вопросы, правы. Коллективизм может быть полезен. Но эти вопросы акцентируют внимание на позитивных сторонах коллективизма, хотя негативных сторон не меньше.

Обычно англоязычные авторы понимают эти негативные аспекты. Они выросли в обществе, где принято делать упор на индивидуализме, и поэтому пишут о вещах, о которых часто забывают многие другие индивидуалисты.
Но в России — на всем постсоветском пространстве — ситуация совершенно другая. Здесь
в культуре закреплено советское наследие. Почти все мои знакомые выросли в очень советских семьях, где им навязывался коллективизм, жертвенность во имя общего блага, чувство общности по отношению ко всем подряд — и другие подобные вещи. Конечно, в Западном обществе тоже принято навязывать альтруизм, но все же в меньшей степени, чем в советской культуре. Коллективизм настолько глубоко «прописан» в сознании моих русских знакомых, что даже те, кто считают себя индивидуалистами, иногда говорят крайне коллективистские вещи, потому что так и не смогли деконструировать стереотипы, которые им внушали с детства.
Поэтому большинству русских аргументы американских левых не кажутся чем-то радикальным — они им знакомы с детства. И статьи, которые изначально писались для того, чтобы заставить людей анализировать доминирующую культуру и задуматься о культурных установках, эти установки только укрепляют (у российских жителей, разумеется).

Айман Экфорд: "о террористах и исламе"

Не могу понять людей, которые интересуются гуманитарными науками, но для которых слова "мусульмане" и "террористы" почти синонимы.

Современные христианские террористические организации вроде африканской Господней Армии Сопротивления и египетских Сынов Иисуса убили сотни и тысячи людей.

В США и Европе христианские террористы-одиночки взрывают абортарии и убивают работающих там людей.

Террористическая организация Ирландская Повстанческая Армия - католическая организация.
Террористы Ку-Клукс-Клана - преимущественно протестанты. 

Эрин Маккелл: «Что значит быть молодой феминисткой: 5 фактов о борьбе и о том, как мы надрываемся»

Источник: Everyday Feminism

На фото - феминистки на публичной акции. Источник: Pat Taub

Я уже несколько лет считаю себя феминисткой. Когда тебе только 19 лет, это довольно значительный период времени.

Я от первого лица могу рассказать, как молодые люди создали это движение. Я горжусь тем, что я одна из них.

Но хотя я считаю, что быть молодой феминисткой круто, я знаю о множестве стереотипов и непонимании, которые окружают образ молодой феминистки в культуре.

Быть юной феминистской непросто.

Однако истории, которые люди об этом рассказывают, зачастую нереалистичны, хоть и могут показаться красивыми.

Обычно говорят, что: «Она так хорошо говорит для своего возраста, и так многого добилась», «она смогла сделать все это сама», «она - такой необычный подросток».

И, возможно, все это правдиво и прекрасно.

Но за этими разговорами теряются реальные проблемы, с которыми сталкиваются юные феминистки.

На самом деле, это не просто личная история успеха. Эта история триумфов, наполненных поражениями, самопознанием и личностным ростом.

Так что давайте поговорим о том, какие именно сложности могут возникнуть у молодых феминисток.

1) НЕДОСТАТОК ВОЗМОЖНОСТЕЙ.
Несмотря на то, что существует множество феминистских организаций, блогов и групп, многие из них недоступны для молодежи.

Я знаю, что в большинстве феминистких инициатив, в которых я состою, я являюсь одной из самых молодых участников (если не самой молодой).

Это зачастую связано с официальными возрастными ограничениями, но иногда дело не только в них. Это связано с тем, как организованы подобные пространства. Даже для того, чтобы волонтерить во многих организациях, вам должно быть как минимум 18 лет, или у вас должны быть определенные навыки и знания.

Люди часто предполагают, что активизмом интересуются только взрослые.

Это неправда.

Кас Фаулдс: "Я пишу именно то, что я хочу сказать, и я хочу сказать именно то, что я пишу"

(Примечание: Это – очень распространенная проблема аутичных авторов и аутичных людей в целом. В их словах часто видят намеки, которых там нет)

Источник: Facebook Un- boxed Brain

На изображении – открытый футляр с планшетом, вокруг которого валяются смятые страницы. С правой стороны написано: «Я пишу именно то, что я хочу сказать, и я хочу сказать именно то, что я пишу». С левой стороны нарисован стикер, на котором написано: «Пожалуйста, хватит пытаться читать между строк»

Одна из самых неприятных вещей, связанных с ведением этой страницы, заключается в том, что мне постоянно приходится спорить с людьми о вещах, которые я, якобы, пишу «между строк».

Чаще всего, я довольно точно подбираю слова. Из-за моих особенностей коммуникации иногда мне приходится тратить много времени на то, чтобы подобрать подходящее для текста слово. Когда я не могу писать очень четко и последовательно, я даю людям знать, что мне сейчас сложно работать со словами – или вообще ничего не пишу.

Айман Экфорд: «Ответ Генри Киссинджеру о его неприязни к технологиям»

Фото Генри Киссинджера. Источник: DPA\TASS

Вступление
Генри Киссинджер — бывший государственный секретарь США при администрации  Никсона и Форда, бывший советник по национальной безопасности, Нобелевский лауреат (он получил Нобелевскую премию мира за урегулирование войны во Вьетнаме). Большинству людей он известен тем, что, собственно, участвовал в подписании Парижского мирного договора об окончании войны во Вьетнаме, был одним из инициаторов политики разрядки, и человеком, наладившим дипломатические отношения между США и коммунистическим Китаем.

Еще он написал множество книг о внешней политике, и я уже несколько лет считаю его одним из своих любимых авторов. Но есть одна тема, в которой он совершенно не разбирается, но о которой любит писать и говорить. Это интернет. Мне нравится логичность и рациональность Киссинджера, которая почему-то сразу исчезает, как только речь заходит о цифровых технологиях. Мне нравится оригинальность взглядов Киссинджера и его умение комбинировать различные подходы, когда дело касается политики, но в вопросах интернета он повторяет стереотипы, которые распространены в нашей культуре.
Эти стереотипы я слышала как от влиятельных противников «свободного интернета», так и от родителей, которые ограничивают своих детей в технике. Как от случайных встречных в электричке, которые критиковали меня за то, что я в метро сижу с ноутбуком, так и от некоторых моих сверстников, которые, наслушавшись своих родителей, решили, что жизнь без интернета была лучше.

Поэтому я хочу рассмотреть раздел из книги Генри Киссинджера «Мировой порядок», и тем самым опровергнуть эти распространенные мифы.
Крайне сомнительно, что Генри Киссинджер когда-нибудь прочтет этот текст, и все же я хочу написать его в форме ответа. Я буду цитировать отрывки из раздела «Человеческий фактор»,  из главы 9 «Технологии, равновесие и человеческое сознание», и сопровождать их комментариями, обращенными к автору. Таким образом, мы разберем весь раздел.

_____
Комментарии к разделу «Человеческий фактор»

«С начала современной эры, заря которой взошла в шестнадцатом веке, политические философы обсуждали взаимоотношения человека и обстоятельств, формирующих его жизнь. Гоббс, Локк и Руссо отстаивали биолого-психологический «портрет» человеческого сознания и формулировали свои политические взгляды, исходя из этого.  Мэдисон в 10-м номере «Федералиста» придерживался аналогичного мнения. Они прослеживали эволюцию общества через факторы, «посеянные в природе человека»: могучую, но подверженную ошибкам силу человеческого разума и присущую всякому индивиду «любовь к себе», из взаимодействия которых «возникают различные мнения», а также разнообразие возможностей, «из коего обладание разными формами и видами собственности проистекает», приводя к «разделению общества на фракции и партии».  Пусть перечисленные мыслители по-разному анализировали конкретные факты и делали разные выводы, все они опирались на представление о человечестве, чьи неотъемлемые природа и опыт постижения реальности неизменны.

В современном мире человеческое сознание формируется через «фильтр», подобного которому прежде не было. Телевидение, компьютеры и смартфоны предлагают «тройное» и почти постоянное взаимодействие с экраном сутки напролет»

Думаю, мистер Киссинджер, заявление о том, что из-за компьютеров и телевидения меняется «природа человека» и его сознание — весьма спорное с точки зрения психологии. Безусловно, с 16 века многое изменилось, и техника изменила жизнь людей. Но не думаю, что из-за компьютеров у людей по-другому начал работать мозг. Компьютеры могут повлиять на культуру, на образ жизни — но они не могут повлиять на человеческую природу.