Думаю, в медицинской модели восприятия того, как формируется идентичность у множественных, есть небольшой прогресс. Я уже не встречаю такой зацикленности на «объединении личностей» как раньше. Все больше психотерапевтов пытаются помочь системе работать сообща, а не ломать личности, чтобы они стали единым целым. Специалисты стали признавать членов системы как отдельных людей - во всяком случае, они признают, что мы отличаемся от «хозяина», «ядра» и «изначально нормальной части», что у нас есть индивидуальные черты. Тем не менее, специалисты все ещё настаивают, что нормальные системы должны вписываться в медикализированные критерии диагностики DID (ДРИ) или OSDD-1 (другие специфичные диссоциативные расстройства - 1), иначе их не считают достаточно значимыми. Несмотря на то, что есть группы, которые вписываются в эти модели и которым идёт на пользу терапия, и которым ближе фокусировка на «исправлении» той части их опыта, которая воспринимается как болезнь, это не универсально. С подобным образом мышления есть три основные проблемы.
Во-первых, люди которые согласны со структурным диссоциативным пониманием «Диссоциативного расстройства идентичности» считают, что все люди рождаются без внутреннего ощущения себя, и что твёрдое унитарное ощущение себя возникает в более позднем возрасте. Согласно этой теории считается, что у людей, которые пережили в раннем детстве тяжелую травму, ощущение самости никогда не интегрируется и не станет таким, как у не-множественных людей.
Есть ли другие факторы, которые делают человека множественным, с множественным восприятием себя? Думаю, эту тему надо лучше исследовать, уделив особое внимание межкультурным исследованиям и тому, как концепция самости менялась на протяжении истории. Мне кажется весьма преждевременным делать окончательные выводы о природе множественности, вне зависимости от того, идёт ли речь о теориях, где все «вертится» вокруг травмы или нет.
Во-вторых, все реагируют на травмы по-разному. То, что травмирует одного человека, может не травмировать другого. Вербальная травля, например, может вызвать множественность у одних, и не вызвать у других.
Другое заблуждение заключается в том, что «достаточно серьезными» считают лишь некоторые виды травмирующих событий: изнасилования, домогательства, несчастные случаи, убийства, природные катаклизмы и жестокое физическое насилие. Мы долго считали, что наша система не основана на травме, потому что мы не считали достаточно значительными то насилие, с которым сталкивались мы (вербальное насилие, эмоциональное насилие, травля, ранее - физическое пренебрежение). Со временем мы изменили свою точку зрения. Сейчас многие из нас считают, что травма играет значительную роль в нашей истории.
В-третьих, как сторонник не-медицинских моделей инвалидности и понимания психической нормы, которое не основано на одном лишь медицинском подходе, я не считаю что множественность сама по себе является болезнью. Проблемы возникают от травмы, сложностей с сотрудничеством и общением личностей в системе и провалов в памяти которые при этом могут быть - но не от самой множественности. Но для того, чтобы человеку диагностировали ДРИ (диссоциативное расстройство идентичности), надо чтобы было соответствие с критерием С — то есть, чтобы множественность вызывала «серьёзные проблемы». Но множественность не расстройство и не проблема. Конечно, когда система обращается за психотерапией, у неё есть проблемы. Но акцент на идеализированном идеальном «я», обращение с другими членами системы как с «альтерами» и «частями» человека, которых на самом деле не существует, и фокусировка на объединении личностей как на цели — ещё одна причина, по которой мы долго избегали признания, что наша множественность связана с травмой. Мне кажется довольно оскорбительной мысль о том, что мы просто диссоциированные части, а не полноценные люди со своими взглядами, чувствами, ценностями, своей философской системой и своими предпочтениями. Системам, основанным на травме, нужна помощь в работе с триггерами и с тем, чтобы добиться сотрудничества внутри системы, но вредоносные экзистенциальные кризисы им не нужны. Мы существуем. Мы просто хотим, чтобы наше существование стало лучше.
——
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие.
Автор: Кэрри Докинз
http://www.exunoplures.org/main/articles/three-problems/
http://www.exunoplures.org/main/articles/three-problems/
