О "венецианском купце"

Источник: This is not jewishПредупреждение: антисемитизм

glintglimmergleam:

одна из самых оскорбительных вещей, которые я когда-либо видел, это студенческая постановка Венецианского купца, в которой Шейлок был одет как пародийная версия хасидского реббе.

болтающиеся пейсы из ниток и всякое такое

у меня даже живот разболелся, и во время антракта мне пришлось уйти.
______
Я смотрела профессиональную постановку (на знаменитом шекспировском летнем фестивале, на который моя семья уже много лет планировала пойти), и тоже видела Шейлока, который был одет как хасид- к тому же ему добавили «идишский» акцент. А потом они сыграли сцену в зале суда, где было комично показано, как рушится жизнь Шейлока.

Хуже всего то, что я специально попросила родителей пойти именно на эту пьесу, потому что я увлекалась игрой этой труппы, и, после того как в прошлом сезоне они с изяществом и тактом обыграли тему расизма и сексизма в Отелло и Укрощении Строптивой, я думала что могу им доверять, и они используют тот же подход для антисемитизма в Венецианском Купце.

Мне никогда не было настолько стыдно. Я проплакала всю ночь, я навсегда запомню как остальные зрители пялились на мою семью, когда мы уходили (у меня было очень заметное колье со звездой Давида).

Когда осенью я вернулась в колледж, учитель по театральному искусству стал всех нас расспрашивать о том, какие летом у нас появились новые театральные впечатления. Девочка рядом со мной стала с увлечением болтать о том, как она работала помощником костюмера для той гребаной труппы, и как особенно «забавно» было работать над Венецианским купцом. Все в классе стали охать и ахать, болтать о том, как классно, судя по всему, это должно выглядеть. А потом профессор позвал меня.

Мне захотелось выбежать из комнаты.

Мне хотелось плакать.

Мне хотелось изменить профилирующее направление обучения, и больше никогда не смотреть в лицо этим людям.

Но я этого не сделала.

Вместо этого я стала рассказывать о Венецианском Купце. Я рассказывала о каждом антисемитском элементе в игре, режиссуре и да, в костюмах, о всех антисемитских элементах что мне удалось заметить. Я говорила о том, что я чувствовала когда это смотрела, насколько уязвимой чувствовала себя моя семья. Я говорила о том, как деликатно эта труппа справлялась с другими «измами», и что чувствуешь когда понимаешь насколько дерьмово они относятся к евреям, что даже не пытаются так же подойти и к нашей репрезентации. Я смотрела, как во время моего выступления все лица в аудитории становятся бледнее бумаги — особенно лицо девушки-костюмерши.

Насколько я помню, тогда я впервые публично говорила об антисемитизме и о том, как он на меня повлиял. И я позволила себе высказать все. Ожидалось что я буду говорить около минуты. Я говорила десять минут. И никто, включая профессора, не совершил ни малейшего движения, чтобы меня прервать.

Когда я закончила, в аудитории прозвучало несколько негромких комментариев о том, как ужасно что мне пришлось «с этим столкнуться», девушка-костюмерша попросила у меня прощения, но стала оправдываться, что она никогда бы ни подумала что шоу может выглядеть «подобным образом», а профессор подытожил мою искреннюю протестующую речь комментарием о том, какое реальное эмоциональное влияние способен оказывать театр и как разные люди по-разному воспринимают одно и то же представление.

После этого он вызвал следующего студента.

______
На русский язык переведено специально для проекта Пересечения.