Поражает нелогичность людей, которые винят крупные корпорации в использовании детского труда в странах третьего мира, но при этом:
1) Заставляют своих детей ходить в школу, и принуждают их выполнять уйму работы по дому, даже если эти дети вообще не хотят с ними жить.
То есть, на самом деле этим людям наплевать на наличие у детей свободного времени и на их безопасность.
Если бы им было не наплевать на безопасность детей, они давно бы занялись нашими «западными» школами, которые совершенно небезопасны и доводят тысячи детей до самоубийства. И уж точно не заставляли бы своих детей ходить в эти школы.
Если бы им было не наплевать на наличие у детей свободного времени, они не считали бы что у них есть право распоряжаться временем своих детей.
Если бы они были против принуждения детей, они выступали бы против полного бесправия детей в большинстве стран мира, а не против того, что часть детей работает на работе, с которой можно уволиться (хотя бы теоретически; из школы дети не могут «уволиться» даже в теории, у них просто нет это права).
2) Не думают о том, что выбрали бы дети, работающие на крупные корпорации: работать или ходить в школу. Напомню, что речь обычно идет о подростках, а не о совсем маленьких детишках, которые могут не понять альтернативу.
То есть, им плевать на мнение людей, которым они хотят «причинить добро». Они хотят не помогать людям жить так, как они хотят, а «спасать» их от собственного выбора - или как минимум не видят разницы между этими двумя вещами. Это - путь к авторитаризму, если речь идет о своей стране, и явное проявление колониального мышления и «бремени белого человека», если речь идет о другой стране.
И мне это особенно противно, потому что я знаю, что я точно предпочла бы работать, а не «учиться» в школе. Невозможность работать - а значит, в нынешних эйблистских условиях, невозможность обеспечивать себя, и самой решать как мне жить - казалась мне в подростковом возрасте самым мерзким ограничением моих прав.
3) Не думают о том, на что будут жить дети (и взрослые), если «активисты» все же смогут заставить крупные корпорации уйти из этих стран (или платить работникам зарплаты на уровне «европейских» зарплат, что фактически означало бы уход этих компаний из малоразвитых стран, потому что этим компаниям было бы невыгодно там оставаться).
То есть, у активистов нет позитивных планов, согласованных с местными правительствами. Они просто предлагают выгнать крупные корпорации из «стран третьего мира», не думая о судьбе их работников. Простая мысль о том, что, вероятно, местные жители не случайно идут работать в эти компании (что местных компаний либо слишком мало, либо условия и зарплаты в них еще хуже), похоже не приходит им в голову! А может, им просто наплевать на людей, которые останутся нищими, и, возможно голодающими, потому что этими «активистами» движет не забота о людях, а ненависть к корпорациям.
4) Игнорируют тот факт, что законы в странах «третьего мира» писали не крупные корпорации, а правительства этих стран, а повлиять на правительства могут только местные жители.
И снова «бремя белого человека» и непрошеная помощь. И она выглядит особенно абсурдно в российском контексте, в котором активисты не способны повлиять на собственное правительство, и установить в стране по-настоящему демократическую систему, о которой так много говорят, но при этом рвутся изменить политическую систему во всем мире. Хотя, возможно дело в том, что им легче обвинять в происходящем «корпорации», а не законы и правительства, потому что тогда у них появляется оправдание собственного политического бездействия, и собственного наплевательского отношения к законам. К тому же бороться с абстрактным врагом вроде «капитализма», «западной культуры» и «мирового еврейства» гораздо проще, чем, работая с местными активистами и оппозиционерами, стараться улучшить вполне конкретную политическую ситуацию во вполне конкретной стране.
5) Видят проблему в существовании рабочих мест для молодежи, а не в дискриминации и плохих условиях труда.
Напомню, что опасные для здоровья условия труда создаются не только для подростков. В точно таких же условиях работают и взрослые, и для взрослых эти условия чаще всего не менее опасны. Так что, говоря в первую очередь о подростках, активисты часто используют эйджистские стереотипы о «невинных детках», чтобы давить на жалость.
Что же касается дискриминационных законов, по которым молодежи могут платить меньше чем взрослым при равном объеме работы и при одинаковом качестве выполнения работы, то проблема в дискриминационном законодательстве, а не в том, что подростки в принципе могут работать. И запрет «детского труда» такой же хреновый метод борьбы с дискриминацией, как если бы во имя защиты прав женщин активисты предлагали бы запретить женщинам работать, потому что в некоторых компаниях им платят меньше, чем мужчинам.
***
В конце стоит добавить, что я за то, чтобы во всех странах мира все дети и взрослые могли научиться читать, писать и считать.
Я за то, чтобы у всех людей, вне зависимости от их пола и происхождения, была возможность продолжить обучение, если они этого хотят.
И я за то, чтобы у всех людей - и у детей, и у взрослых - была возможность выбирать, учится им или работать.
Вначале я думала, что активисты, выступающие «в защиту» работающих детей из стран «третьего мира» тоже борются за это.
Но потом, по вышеуказанным причинам, я поняла, что большинство известных мне активистов, говорящих о «детском труде», делают все что угодно кроме этого. Есть десятки способов помочь работающей молодежи улучшить свое положение, но активисты практически никогда не говорят о позитивных изменениях и об альтернативах - они говорят о запретах. Они путают права молодежи, работающей на корпорации, и свое «право» агрессивно проявлять ненависть к корпорациям. Кроме того, этим активистам в принципе наплевать на права и безопасность детей - их волнует только «право» взрослых контролировать этих детей. И именно это лицемерие бесит меня больше всего.
1) Заставляют своих детей ходить в школу, и принуждают их выполнять уйму работы по дому, даже если эти дети вообще не хотят с ними жить.
То есть, на самом деле этим людям наплевать на наличие у детей свободного времени и на их безопасность.
Если бы им было не наплевать на безопасность детей, они давно бы занялись нашими «западными» школами, которые совершенно небезопасны и доводят тысячи детей до самоубийства. И уж точно не заставляли бы своих детей ходить в эти школы.
Если бы им было не наплевать на наличие у детей свободного времени, они не считали бы что у них есть право распоряжаться временем своих детей.
Если бы они были против принуждения детей, они выступали бы против полного бесправия детей в большинстве стран мира, а не против того, что часть детей работает на работе, с которой можно уволиться (хотя бы теоретически; из школы дети не могут «уволиться» даже в теории, у них просто нет это права).
2) Не думают о том, что выбрали бы дети, работающие на крупные корпорации: работать или ходить в школу. Напомню, что речь обычно идет о подростках, а не о совсем маленьких детишках, которые могут не понять альтернативу.
То есть, им плевать на мнение людей, которым они хотят «причинить добро». Они хотят не помогать людям жить так, как они хотят, а «спасать» их от собственного выбора - или как минимум не видят разницы между этими двумя вещами. Это - путь к авторитаризму, если речь идет о своей стране, и явное проявление колониального мышления и «бремени белого человека», если речь идет о другой стране.
И мне это особенно противно, потому что я знаю, что я точно предпочла бы работать, а не «учиться» в школе. Невозможность работать - а значит, в нынешних эйблистских условиях, невозможность обеспечивать себя, и самой решать как мне жить - казалась мне в подростковом возрасте самым мерзким ограничением моих прав.
3) Не думают о том, на что будут жить дети (и взрослые), если «активисты» все же смогут заставить крупные корпорации уйти из этих стран (или платить работникам зарплаты на уровне «европейских» зарплат, что фактически означало бы уход этих компаний из малоразвитых стран, потому что этим компаниям было бы невыгодно там оставаться).
То есть, у активистов нет позитивных планов, согласованных с местными правительствами. Они просто предлагают выгнать крупные корпорации из «стран третьего мира», не думая о судьбе их работников. Простая мысль о том, что, вероятно, местные жители не случайно идут работать в эти компании (что местных компаний либо слишком мало, либо условия и зарплаты в них еще хуже), похоже не приходит им в голову! А может, им просто наплевать на людей, которые останутся нищими, и, возможно голодающими, потому что этими «активистами» движет не забота о людях, а ненависть к корпорациям.
4) Игнорируют тот факт, что законы в странах «третьего мира» писали не крупные корпорации, а правительства этих стран, а повлиять на правительства могут только местные жители.
И снова «бремя белого человека» и непрошеная помощь. И она выглядит особенно абсурдно в российском контексте, в котором активисты не способны повлиять на собственное правительство, и установить в стране по-настоящему демократическую систему, о которой так много говорят, но при этом рвутся изменить политическую систему во всем мире. Хотя, возможно дело в том, что им легче обвинять в происходящем «корпорации», а не законы и правительства, потому что тогда у них появляется оправдание собственного политического бездействия, и собственного наплевательского отношения к законам. К тому же бороться с абстрактным врагом вроде «капитализма», «западной культуры» и «мирового еврейства» гораздо проще, чем, работая с местными активистами и оппозиционерами, стараться улучшить вполне конкретную политическую ситуацию во вполне конкретной стране.
5) Видят проблему в существовании рабочих мест для молодежи, а не в дискриминации и плохих условиях труда.
Напомню, что опасные для здоровья условия труда создаются не только для подростков. В точно таких же условиях работают и взрослые, и для взрослых эти условия чаще всего не менее опасны. Так что, говоря в первую очередь о подростках, активисты часто используют эйджистские стереотипы о «невинных детках», чтобы давить на жалость.
Что же касается дискриминационных законов, по которым молодежи могут платить меньше чем взрослым при равном объеме работы и при одинаковом качестве выполнения работы, то проблема в дискриминационном законодательстве, а не в том, что подростки в принципе могут работать. И запрет «детского труда» такой же хреновый метод борьбы с дискриминацией, как если бы во имя защиты прав женщин активисты предлагали бы запретить женщинам работать, потому что в некоторых компаниях им платят меньше, чем мужчинам.
***
В конце стоит добавить, что я за то, чтобы во всех странах мира все дети и взрослые могли научиться читать, писать и считать.
Я за то, чтобы у всех людей, вне зависимости от их пола и происхождения, была возможность продолжить обучение, если они этого хотят.
И я за то, чтобы у всех людей - и у детей, и у взрослых - была возможность выбирать, учится им или работать.
Вначале я думала, что активисты, выступающие «в защиту» работающих детей из стран «третьего мира» тоже борются за это.
Но потом, по вышеуказанным причинам, я поняла, что большинство известных мне активистов, говорящих о «детском труде», делают все что угодно кроме этого. Есть десятки способов помочь работающей молодежи улучшить свое положение, но активисты практически никогда не говорят о позитивных изменениях и об альтернативах - они говорят о запретах. Они путают права молодежи, работающей на корпорации, и свое «право» агрессивно проявлять ненависть к корпорациям. Кроме того, этим активистам в принципе наплевать на права и безопасность детей - их волнует только «право» взрослых контролировать этих детей. И именно это лицемерие бесит меня больше всего.
