Источник: Everyday Feminism
Еще со времен Второй Волны Феминизма идет затянувшийся, тяжелый и горький спор о том, есть ли у трансгендерных женщин мужские привилегии, и можно ли сказать, что трансгендерные женщины получают за счет цисгендерных женщин столь необходимые цис.женщинам ресурсы как внутри, так и за пределами феминистского движения?
Этот спор зачастую приводит к исключению трансгендерных женщин не только из феминистского активизма, но и из женских уборных и пространств, созданных женщинами для женщин. Зачастую им даже не позволяют обращаться за помощью в службы и центры для женщин, подвергшихся домашнему насилию.
Все дело в идеях о том, что «мужские» тела и то, что нас «воспитывали как мальчиков», якобы привело к тому, что у нас были всевозможные привилегии, которых не было у цисгендерных женщин. Например, многие считают, что трансгендерные женщины не подвергаются сексуальным домогательствам, что у них было привилегированное положение в школах, что они более привилегированны на рынке труда, и т.п.
Из-за этой точки зрения трансгендерные женщины зачастую исключаются из пространств, рассчитанных только на женщин. Еще считается, что мы можем быть агрессивны, что наше присутствие приносит неудобство цисгендерным женщинам, и что нас уже обслуживают организации помощи мужчинам.
Некоторые широко известные феминистские авторы пошли еще дальше и заявили, что трансгендерные женщины демонстрируют свои мужские привилегии, занимая место в женском пространстве и отводя внимание от проблем и борьбы цисгендерных женщин.
Подобная риторика зачастую ассоциируется с TERF (радикальным феминистским движением, исключающим трансгендеров). Тем не менее, подобную риторику используют многие феминистские организации и институции.
Это очень сложный вопрос, поэтому можно понять, почему некоторые цисгендерные женщины рассуждают подобным образом (но от этого, если честно, проблема не становится менее болезненной).
Черт, даже некоторые трансгендерные женщины согласились с тем, что общество дает нам мужские привилегии! Особенно часто с этим соглашаются те из нас, кто на данный момент находится на стадии перехода или на предпереходной стадии.
Это еще больнее.
Как и многие другие трансгендерные феминистки, я прошла долгий и извилистый путь, прежде чем сделала по этому вопросу собственные выводы. Я не хотела отнимать пространство у других женщин. И я точно не хотела мериться тем, кто же из нас больше угнетен.
Но на самом деле, за феминистским столом найдется место для всех. А идеи о том, что у трансгендерных женщин есть мужские привилегии, действительно оказываются очень вредными и опасными. Из-за них нас гонят из женских центров для жертв насилия и заставляют идти в мужские организации-приюты, где мы обычно подвергаемся новому сексуальному насилию. После осуждений нас сажают в мужские тюрьмы, где нас насилуют еще чаще.
Если организации, защищающие права женщин не будут представлять наши интересы – или, что еще хуже, будут на нас нападать – никто не сможет представлять наши интересы, и нам будет некуда пойти.
Я считаю, что солидарность между всеми женщинами возможна и необходима.
Но для того, чтобы она возникла, важно осознавать, что трансгендерные женщины сталкиваются с мизогинией точно так же, как с ней сталкиваются «настоящие», более видимые для общества женщины, и что у нас нет мужских привилегий.
Вы так не думаете? Вот несколько фактов, которые, возможно, помогут вам изменить свое мнение:
1. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ ЯВЛЯЮТСЯ НАСТОЯЩИМИ ЖЕНЩИНАМИ.
Горькая правда заключается в том, что многие люди, включая наших союзников (даже некоторые квир и гендерквир-люди) не понимают, как на трансгендерных женщин влияют вопросы привилегий/угнетений. Они забывают, что мы такие же настоящие женщины, как и цисгендерные.
И если мы являемся женщинами, у нас не может быть мужских привилегий хотя бы потому, что само понятие «мужские привилегии» подразумевает нечто, что есть только у мужчин – у тех, кто идентифицирует себя как «мужчина».
Когда вы говорите, что у нас есть «мужские привилегии», вы заявляете, что мы «в меньшей степени женщины», или что мы ненастоящие женщины. Это крайне некорректно и оскорбительно, потому что трансгендерные женщины являются женщинами!
Здесь нечего убавить и прибавить! Точка.
2. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ НЕ «СОЦИАЛИЗИРОВАЛИСЬ КАК МУЖЧИНЫ».
Идея о нашей якобы мужской социализации является излюбленным аргументом TERF в их попытке оправдать исключение трансгендерных женщин из феминизма, и большинство считают этот аргумент наиболее убедительным. В конце концов, трансгендерных женщин при рождении посчитали мальчиками, а значит, к нам и относились соответственно.
Тем не менее, большинство трансгендерных женщин воспринимало такое обращение не так, как его воспринимают цисгендерные мальчики.
Цисгендерные мальчики, как правило, не подвергают сомнению то, что окружающие воспринимают их как мальчиков и не испытывают из-за этого дискомфорта. Они принимают свои привилегии, зачастую не задумываясь об их существовании.
Когда их называют мальчиками, они не испытывают сомнений, страха и ощущения, что с ними или с восприятием окружающих людей что-то не так.
При этом, когда к трансгендерным женщинам относятся как к мужчинам, они зачастую воспринимают это как нечто дезориентирующее и страшное. Подобное обращение нам не помогает, а просто демонстрирует, что общество нас отвергает.
В нашем случае мужская социализация проявляется в закодированном послании: «Ты не та, кем ты себя считаешь. И если ты попытаешься вести себя не так, как другие от тебя ожидают, ты будешь наказана».
Позвольте мне привести аналогию: представьте, что вы знаете, что у вас темные волосы, но при этом все ваши знакомые – от ваших родителей и учителей до ваших друзей – с самого рождения говорят вам о том, что вы блондин_ка.
По мере взросления вы можете видеть, что у вас волосы того же цвета, что и у других темноволосых, но окружающие продолжают делать комплименты о ваших светлых волосах.
И всякий раз, как вы говорите о том, что вы брюнет_ка, вам говорят о том, что вы психически больны и аморальны, вас бьют и подвергают различным медицинским процедурам для того, чтобы вас «исправить».
Как бы вам это понравилось? И как бы это отразилось на вашем восприятии себя?
Теперь перенесите эту аналогию на гендерную идентичность и представьте, что она распространяется на все аспекты вашей жизни в обществе.
И если при этом у вас возникнет ассоциация с газлайтингом (видом психического насилия, цель которого заключается в оспаривании восприятия жертвы), значит, вы все правильно поняли.
Чаще всего, транс*-женщины с детства подвергаются психическому насилию со стороны всех окружающих их людей – и поэтому нет ничего удивительного в том, что мы гораздо чаще боремся с посттравматическим синдромом, повышенной тревожностью и депрессией.
3. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ СТАЛКИВАЛИСЬ С МИЗОГИНИЕЙ ДО ТОГО, КАК ИХ СТАЛИ ВОСПРИНИМАТЬ КАК ЖЕНЩИН.
Итак, вот вам личная история: Когда я была маленькой и окружающие считали меня мальчиком, я не просто любила Барби – я хотела быть как [самая популярная белая кукла] Барби (и в этом были все «симптомы» внутреннего расизма и внутренней фэтфобии). Через это прошли многие дети в 80-90-х – все знакомые мне маленькие девочки хотели того же, что и я.
Но всякий раз, как я брала в руки Барби или даже просто на нее смотрела, мальчишки обзывали меня «пидором» и «голубым» (это были 90-е!), учителя делали мне выговор, а родители меня наказывали.
То, как я ходила, одевалась, играла, подвергалось тщательному вниманию. Меня критиковали за любое проявление женского поведения, которого, конечно же, было немало. Все, что мне нравилось, все, что я хотела, называли «девчачьим».
Другие дети издевались надо мною, а взрослые подвергали меня насилию именно из-за «женских» особенностей, из-за которых меня воспринимали как объект для унижения и жестоких развлечений.
Из-за этого я – как и все другие девочки – узнала о том, что в обществе женщин считают людьми второго сорта.
Меня учили тому, что девочки слабые, глупые, невежественные, развратные и менее важные люди, чем мальчики.
И, конечно же, я была девочкой. Даже если остальные этого не признавали.
Я написала об этом для того, чтобы показать, что трансгендерные женщины сталкиваются с мизогинией еще до того, как общество признает нас женщинами.
Мы получаем то же послание о том, что значит быть женщинами и девочками, что и цисгендерные женщины, и мы понимаем, что эти стереотипы касаются непосредственно нас, даже если окружающие и не замечают нашего понимания.
4. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ НЕ СТАЛКИВАЮТСЯ С МЕНЬШИМ УРОВНЕМ НАСИЛИЯ И ДИСКРИМИНАЦИИ, ЧЕМ ЦИСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ.
- Но! – мне кажется, что я слышу крики активисток TERF, - Трансгендерные женщины воспринимаются окружающими как мужчины, и поэтому они не подвергаются сексуальным домогательствам. К ним не пристают на улице! Тем трансгендерным женщинам, которые выглядят как мужчины, проще устроиться на работу! К ним даже в школе лучше относятся!
И это неправда.
Трансгендерные женщины являются одной из наиболее подверженных дискриминации групп на рынке труда, в сфере жилья, здравоохранения, социальных услуг и почти во всех других сферах.
И, основываясь на личном опыте, могу вас заверить, что мы явно не «более защищены от уличных домогательств и нападений», чем цисгендерные женщины. Более того, все, кто читает новостные сводки, должны об этом знать.
У меня в жизни был период, когда я, если бы этого захотела, могла бы носить мальчишескую одежду для того, чтобы окружающие считали меня мальчиком. Раньше я думала, что это и есть «мужская привилегия», потому что я могла «отказаться» от нападений и домогательств ценой мисгендеринга.
А потом я поняла, что это то же самое, что говорить женщинам, что они будут в большей безопасности, если станут носить исключительно консервативную одежду. Это значит, что я могу обменять свою свободу, предпочтения и личностное самовыражение на безопасность.
Замечательная привилегия! (сарказм).
В любом случае, я бы этого делать не стала. А после физического и медицинского перехода я, как и многие трансгендерные женщины, в принципе не могу притвориться мужчиной, что бы я ни надевала.
Ко мне все равно будут приставать.
5. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ, КОТОРЫЕ НЕ ВЫГЛЯДЯТ ЖЕНСТВЕННО, НЕ ИСПЫТЫВАЮТ БОЛЬШЕ ПРИВИЛЕГИЙ ЧЕМ ТЕ, КТО ВЫГЛЯДИТ ЖЕНСТВЕННО.
Одной из моих подруг довелось принять участие в неприятной интернет-войне на Facebook, которая длилась несколько дней. Ее оппоненты заявляли, что так как она является «буч»-трансгендерной женщиной и не похожа не цисгендера, у нее больше гендерных привилегий, чем у «женственных» цисгендерных женщин.
Как «женственная» трансгендерная женщина, которая практически всегда воспринимается окружающими как цисгендерная женщина, я хочу встать в защиту всех своих трансгендерных сестер, и, прежде всего, в защиту тех, кто определяет себя как «буч» (термин, который появился в лесбийском сообществе), и тех, кто выглядит как «буч». Точно так же я хочу поддержать всех трансгендерных женщин, которые находятся на стадии перехода, или на предпереходной стадии или которые по любым другим причинам не подходят под стереотипные представления о женщинах.
Более того, трансгендерные женщины, которые не похожи на цисгендерных женщин (потому что они не хотят или не могут стать похожими на них), чаще подвергаются дискриминации и насилию, потому что обществу они кажутся более «девиантными». Чаще всего их воспринимают либо как мужчин, которые «предают» свою маскулинность, либо как «неправильных» трансгендерных женщин.
Утверждения о том, что одни трансгендерные женщины являются более настоящими, чем другие, на основании того, как они выглядят или как они одеваются, очень похожи на утверждения о том, что «настоящие» женщины должны брить ноги и краситься.
Подобные разговоры укрепляют стереотипы о женском теле и исключают множество женщин из разговоров о том, что для них значит быть женщинами.
6. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ МОГУТ РАЗДЕЛЯТЬ МИЗОГИННЫЕ ИДЕИ, НО ПРИ ЭТОМ ОНИ ОСТАЮТСЯ ЖЕНЩИНАМИ.
Ни одно из вышеперечисленных утверждений не оправдывает мизогинию. Мы, как и остальные, крайне жестко относимся к попыткам контролировать других женщин, и к различным женоненавистническим идеям.
(Кстати, когда я в первый раз ездила в местный комьюнити-центр для трансгендерных людей, трансгендерная женщина, с которой я никогда раньше не встречалась, первым делом стала тыкать меня в грудь и требовательно вопрошать, почему у меня еще нет «сисек». Когда я ей ответила, что еще не знаю, нужна ли мне грудь, она фыркнула и сказала, что у каждой женщины должна быть грудь. И что я была бы очень красивой женщиной, если бы у меня была грудь.)
Дело в том, что трансгендерные женщины живут в той же мизогинной, патриархальной культуре, что и остальные. И поэтому они, как и остальные, в конце концов, ее усваивают – иногда мы даже принимаем осознанные решения по поддержанию патриархата, чтобы лучше вписываться в общество.
И вот вам новость: многие цисгендерные женщины ведут себя точно так же.
Женщины – все женщины – должны бороться ради того, чтобы выжить и достигнуть успеха в мире, управляемом мужчинами. Иногда мы делаем неправильный выбор и поддерживаем мерзкие идеи только потому, что нам кажется, что у нас нет иного выбора.
Итак, трансгендерные женщины могут впитывать мизогинные идеи – но это не делает их «ненастоящими» женщинами.
7. ЦИСГЕНДЕРНЫЕ ЛЮДИ НЕ МОГУТ ОПРЕДЕЛЯТЬ ОПЫТ ТРАНСГЕНДЕРНЫХ ЖЕНЩИН.
Среди цисгендерных людей есть те, кто очень уверенно и критически отзывается об опыте трансгендерных женщин, и кто при этом обладает большим влиянием.
Очень многие цисгендерные ученые и знаменитости пытаются объяснить, как, по их мнению, трансгендерные женщины воспринимают мир. Они пишут об этом статьи и книги, снимают фильмы…
Но, в конце концов, цисгендерные люди не могут рассказывать нам и всему миру о нашем опыте и нашей жизни. Цисгендерные феминистки не могут говорить нам о том, кто может, а кто не может называть себя женщиной.
Трансгендерные женщины имеют право самостоятельно решать, кто мы и во что мы верим, даже если это сложно, даже если многие с этим не согласятся.
Разве феминизм добивается не того, чтобы право на самоопределение осуществлялось, несмотря на все превратности и жестокости этого мира?
***
Итак, давайте оставим в стороне споры и вернемся к борьбе.
Трансгендерные женщины могут многое предложить феминизму: наши жизни, наши истории являются историями борьбы и стойкости. Мы достойны того, чтобы рассказать эти истории. И цисгендерные женщины достойны того, чтобы их услышать.
У нас больше общего, чем нам кажется. И всем нам найдется место за общим столом.
Кай Ченг Сом одна из авторов Everyday Feminism. Она китайская трансгендерная женщина, писатель, поэт и автор перформансов из Монреаля. У нее есть степень магистра в области клинического психического здравоохранения, и она оказывает психотерапевтические услуги маргинализированным подросткам из своего сообщества. Вы можете найти другие ее работы на ее сайте и на сайте Monster Academy.
 |
| На картинке персонаж из комикса. Она говорит: «У женщин нет мужских привилегий. Точка». Источник: Everyday Feminism. |
Еще со времен Второй Волны Феминизма идет затянувшийся, тяжелый и горький спор о том, есть ли у трансгендерных женщин мужские привилегии, и можно ли сказать, что трансгендерные женщины получают за счет цисгендерных женщин столь необходимые цис.женщинам ресурсы как внутри, так и за пределами феминистского движения?
Этот спор зачастую приводит к исключению трансгендерных женщин не только из феминистского активизма, но и из женских уборных и пространств, созданных женщинами для женщин. Зачастую им даже не позволяют обращаться за помощью в службы и центры для женщин, подвергшихся домашнему насилию.
Все дело в идеях о том, что «мужские» тела и то, что нас «воспитывали как мальчиков», якобы привело к тому, что у нас были всевозможные привилегии, которых не было у цисгендерных женщин. Например, многие считают, что трансгендерные женщины не подвергаются сексуальным домогательствам, что у них было привилегированное положение в школах, что они более привилегированны на рынке труда, и т.п.
Из-за этой точки зрения трансгендерные женщины зачастую исключаются из пространств, рассчитанных только на женщин. Еще считается, что мы можем быть агрессивны, что наше присутствие приносит неудобство цисгендерным женщинам, и что нас уже обслуживают организации помощи мужчинам.
Некоторые широко известные феминистские авторы пошли еще дальше и заявили, что трансгендерные женщины демонстрируют свои мужские привилегии, занимая место в женском пространстве и отводя внимание от проблем и борьбы цисгендерных женщин.
Подобная риторика зачастую ассоциируется с TERF (радикальным феминистским движением, исключающим трансгендеров). Тем не менее, подобную риторику используют многие феминистские организации и институции.
Это очень сложный вопрос, поэтому можно понять, почему некоторые цисгендерные женщины рассуждают подобным образом (но от этого, если честно, проблема не становится менее болезненной).
Черт, даже некоторые трансгендерные женщины согласились с тем, что общество дает нам мужские привилегии! Особенно часто с этим соглашаются те из нас, кто на данный момент находится на стадии перехода или на предпереходной стадии.
Это еще больнее.
Как и многие другие трансгендерные феминистки, я прошла долгий и извилистый путь, прежде чем сделала по этому вопросу собственные выводы. Я не хотела отнимать пространство у других женщин. И я точно не хотела мериться тем, кто же из нас больше угнетен.
Но на самом деле, за феминистским столом найдется место для всех. А идеи о том, что у трансгендерных женщин есть мужские привилегии, действительно оказываются очень вредными и опасными. Из-за них нас гонят из женских центров для жертв насилия и заставляют идти в мужские организации-приюты, где мы обычно подвергаемся новому сексуальному насилию. После осуждений нас сажают в мужские тюрьмы, где нас насилуют еще чаще.
Если организации, защищающие права женщин не будут представлять наши интересы – или, что еще хуже, будут на нас нападать – никто не сможет представлять наши интересы, и нам будет некуда пойти.
Я считаю, что солидарность между всеми женщинами возможна и необходима.
Но для того, чтобы она возникла, важно осознавать, что трансгендерные женщины сталкиваются с мизогинией точно так же, как с ней сталкиваются «настоящие», более видимые для общества женщины, и что у нас нет мужских привилегий.
Вы так не думаете? Вот несколько фактов, которые, возможно, помогут вам изменить свое мнение:
1. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ ЯВЛЯЮТСЯ НАСТОЯЩИМИ ЖЕНЩИНАМИ.
Горькая правда заключается в том, что многие люди, включая наших союзников (даже некоторые квир и гендерквир-люди) не понимают, как на трансгендерных женщин влияют вопросы привилегий/угнетений. Они забывают, что мы такие же настоящие женщины, как и цисгендерные.
И если мы являемся женщинами, у нас не может быть мужских привилегий хотя бы потому, что само понятие «мужские привилегии» подразумевает нечто, что есть только у мужчин – у тех, кто идентифицирует себя как «мужчина».
Когда вы говорите, что у нас есть «мужские привилегии», вы заявляете, что мы «в меньшей степени женщины», или что мы ненастоящие женщины. Это крайне некорректно и оскорбительно, потому что трансгендерные женщины являются женщинами!
Здесь нечего убавить и прибавить! Точка.
2. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ НЕ «СОЦИАЛИЗИРОВАЛИСЬ КАК МУЖЧИНЫ».
Идея о нашей якобы мужской социализации является излюбленным аргументом TERF в их попытке оправдать исключение трансгендерных женщин из феминизма, и большинство считают этот аргумент наиболее убедительным. В конце концов, трансгендерных женщин при рождении посчитали мальчиками, а значит, к нам и относились соответственно.
Тем не менее, большинство трансгендерных женщин воспринимало такое обращение не так, как его воспринимают цисгендерные мальчики.
Цисгендерные мальчики, как правило, не подвергают сомнению то, что окружающие воспринимают их как мальчиков и не испытывают из-за этого дискомфорта. Они принимают свои привилегии, зачастую не задумываясь об их существовании.
Когда их называют мальчиками, они не испытывают сомнений, страха и ощущения, что с ними или с восприятием окружающих людей что-то не так.
При этом, когда к трансгендерным женщинам относятся как к мужчинам, они зачастую воспринимают это как нечто дезориентирующее и страшное. Подобное обращение нам не помогает, а просто демонстрирует, что общество нас отвергает.
В нашем случае мужская социализация проявляется в закодированном послании: «Ты не та, кем ты себя считаешь. И если ты попытаешься вести себя не так, как другие от тебя ожидают, ты будешь наказана».
Позвольте мне привести аналогию: представьте, что вы знаете, что у вас темные волосы, но при этом все ваши знакомые – от ваших родителей и учителей до ваших друзей – с самого рождения говорят вам о том, что вы блондин_ка.
По мере взросления вы можете видеть, что у вас волосы того же цвета, что и у других темноволосых, но окружающие продолжают делать комплименты о ваших светлых волосах.
И всякий раз, как вы говорите о том, что вы брюнет_ка, вам говорят о том, что вы психически больны и аморальны, вас бьют и подвергают различным медицинским процедурам для того, чтобы вас «исправить».
Как бы вам это понравилось? И как бы это отразилось на вашем восприятии себя?
Теперь перенесите эту аналогию на гендерную идентичность и представьте, что она распространяется на все аспекты вашей жизни в обществе.
И если при этом у вас возникнет ассоциация с газлайтингом (видом психического насилия, цель которого заключается в оспаривании восприятия жертвы), значит, вы все правильно поняли.
Чаще всего, транс*-женщины с детства подвергаются психическому насилию со стороны всех окружающих их людей – и поэтому нет ничего удивительного в том, что мы гораздо чаще боремся с посттравматическим синдромом, повышенной тревожностью и депрессией.
3. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ СТАЛКИВАЛИСЬ С МИЗОГИНИЕЙ ДО ТОГО, КАК ИХ СТАЛИ ВОСПРИНИМАТЬ КАК ЖЕНЩИН.
Итак, вот вам личная история: Когда я была маленькой и окружающие считали меня мальчиком, я не просто любила Барби – я хотела быть как [самая популярная белая кукла] Барби (и в этом были все «симптомы» внутреннего расизма и внутренней фэтфобии). Через это прошли многие дети в 80-90-х – все знакомые мне маленькие девочки хотели того же, что и я.
Но всякий раз, как я брала в руки Барби или даже просто на нее смотрела, мальчишки обзывали меня «пидором» и «голубым» (это были 90-е!), учителя делали мне выговор, а родители меня наказывали.
То, как я ходила, одевалась, играла, подвергалось тщательному вниманию. Меня критиковали за любое проявление женского поведения, которого, конечно же, было немало. Все, что мне нравилось, все, что я хотела, называли «девчачьим».
Другие дети издевались надо мною, а взрослые подвергали меня насилию именно из-за «женских» особенностей, из-за которых меня воспринимали как объект для унижения и жестоких развлечений.
Из-за этого я – как и все другие девочки – узнала о том, что в обществе женщин считают людьми второго сорта.
Меня учили тому, что девочки слабые, глупые, невежественные, развратные и менее важные люди, чем мальчики.
И, конечно же, я была девочкой. Даже если остальные этого не признавали.
Я написала об этом для того, чтобы показать, что трансгендерные женщины сталкиваются с мизогинией еще до того, как общество признает нас женщинами.
Мы получаем то же послание о том, что значит быть женщинами и девочками, что и цисгендерные женщины, и мы понимаем, что эти стереотипы касаются непосредственно нас, даже если окружающие и не замечают нашего понимания.
4. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ НЕ СТАЛКИВАЮТСЯ С МЕНЬШИМ УРОВНЕМ НАСИЛИЯ И ДИСКРИМИНАЦИИ, ЧЕМ ЦИСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ.
- Но! – мне кажется, что я слышу крики активисток TERF, - Трансгендерные женщины воспринимаются окружающими как мужчины, и поэтому они не подвергаются сексуальным домогательствам. К ним не пристают на улице! Тем трансгендерным женщинам, которые выглядят как мужчины, проще устроиться на работу! К ним даже в школе лучше относятся!
И это неправда.
Трансгендерные женщины являются одной из наиболее подверженных дискриминации групп на рынке труда, в сфере жилья, здравоохранения, социальных услуг и почти во всех других сферах.
И, основываясь на личном опыте, могу вас заверить, что мы явно не «более защищены от уличных домогательств и нападений», чем цисгендерные женщины. Более того, все, кто читает новостные сводки, должны об этом знать.
У меня в жизни был период, когда я, если бы этого захотела, могла бы носить мальчишескую одежду для того, чтобы окружающие считали меня мальчиком. Раньше я думала, что это и есть «мужская привилегия», потому что я могла «отказаться» от нападений и домогательств ценой мисгендеринга.
А потом я поняла, что это то же самое, что говорить женщинам, что они будут в большей безопасности, если станут носить исключительно консервативную одежду. Это значит, что я могу обменять свою свободу, предпочтения и личностное самовыражение на безопасность.
Замечательная привилегия! (сарказм).
В любом случае, я бы этого делать не стала. А после физического и медицинского перехода я, как и многие трансгендерные женщины, в принципе не могу притвориться мужчиной, что бы я ни надевала.
Ко мне все равно будут приставать.
5. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ, КОТОРЫЕ НЕ ВЫГЛЯДЯТ ЖЕНСТВЕННО, НЕ ИСПЫТЫВАЮТ БОЛЬШЕ ПРИВИЛЕГИЙ ЧЕМ ТЕ, КТО ВЫГЛЯДИТ ЖЕНСТВЕННО.
Одной из моих подруг довелось принять участие в неприятной интернет-войне на Facebook, которая длилась несколько дней. Ее оппоненты заявляли, что так как она является «буч»-трансгендерной женщиной и не похожа не цисгендера, у нее больше гендерных привилегий, чем у «женственных» цисгендерных женщин.
Как «женственная» трансгендерная женщина, которая практически всегда воспринимается окружающими как цисгендерная женщина, я хочу встать в защиту всех своих трансгендерных сестер, и, прежде всего, в защиту тех, кто определяет себя как «буч» (термин, который появился в лесбийском сообществе), и тех, кто выглядит как «буч». Точно так же я хочу поддержать всех трансгендерных женщин, которые находятся на стадии перехода, или на предпереходной стадии или которые по любым другим причинам не подходят под стереотипные представления о женщинах.
Более того, трансгендерные женщины, которые не похожи на цисгендерных женщин (потому что они не хотят или не могут стать похожими на них), чаще подвергаются дискриминации и насилию, потому что обществу они кажутся более «девиантными». Чаще всего их воспринимают либо как мужчин, которые «предают» свою маскулинность, либо как «неправильных» трансгендерных женщин.
Утверждения о том, что одни трансгендерные женщины являются более настоящими, чем другие, на основании того, как они выглядят или как они одеваются, очень похожи на утверждения о том, что «настоящие» женщины должны брить ноги и краситься.
Подобные разговоры укрепляют стереотипы о женском теле и исключают множество женщин из разговоров о том, что для них значит быть женщинами.
6. ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЖЕНЩИНЫ МОГУТ РАЗДЕЛЯТЬ МИЗОГИННЫЕ ИДЕИ, НО ПРИ ЭТОМ ОНИ ОСТАЮТСЯ ЖЕНЩИНАМИ.
Ни одно из вышеперечисленных утверждений не оправдывает мизогинию. Мы, как и остальные, крайне жестко относимся к попыткам контролировать других женщин, и к различным женоненавистническим идеям.
(Кстати, когда я в первый раз ездила в местный комьюнити-центр для трансгендерных людей, трансгендерная женщина, с которой я никогда раньше не встречалась, первым делом стала тыкать меня в грудь и требовательно вопрошать, почему у меня еще нет «сисек». Когда я ей ответила, что еще не знаю, нужна ли мне грудь, она фыркнула и сказала, что у каждой женщины должна быть грудь. И что я была бы очень красивой женщиной, если бы у меня была грудь.)
Дело в том, что трансгендерные женщины живут в той же мизогинной, патриархальной культуре, что и остальные. И поэтому они, как и остальные, в конце концов, ее усваивают – иногда мы даже принимаем осознанные решения по поддержанию патриархата, чтобы лучше вписываться в общество.
И вот вам новость: многие цисгендерные женщины ведут себя точно так же.
Женщины – все женщины – должны бороться ради того, чтобы выжить и достигнуть успеха в мире, управляемом мужчинами. Иногда мы делаем неправильный выбор и поддерживаем мерзкие идеи только потому, что нам кажется, что у нас нет иного выбора.
Итак, трансгендерные женщины могут впитывать мизогинные идеи – но это не делает их «ненастоящими» женщинами.
7. ЦИСГЕНДЕРНЫЕ ЛЮДИ НЕ МОГУТ ОПРЕДЕЛЯТЬ ОПЫТ ТРАНСГЕНДЕРНЫХ ЖЕНЩИН.
Среди цисгендерных людей есть те, кто очень уверенно и критически отзывается об опыте трансгендерных женщин, и кто при этом обладает большим влиянием.
Очень многие цисгендерные ученые и знаменитости пытаются объяснить, как, по их мнению, трансгендерные женщины воспринимают мир. Они пишут об этом статьи и книги, снимают фильмы…
Но, в конце концов, цисгендерные люди не могут рассказывать нам и всему миру о нашем опыте и нашей жизни. Цисгендерные феминистки не могут говорить нам о том, кто может, а кто не может называть себя женщиной.
Трансгендерные женщины имеют право самостоятельно решать, кто мы и во что мы верим, даже если это сложно, даже если многие с этим не согласятся.
Разве феминизм добивается не того, чтобы право на самоопределение осуществлялось, несмотря на все превратности и жестокости этого мира?
***
Итак, давайте оставим в стороне споры и вернемся к борьбе.
Трансгендерные женщины могут многое предложить феминизму: наши жизни, наши истории являются историями борьбы и стойкости. Мы достойны того, чтобы рассказать эти истории. И цисгендерные женщины достойны того, чтобы их услышать.
У нас больше общего, чем нам кажется. И всем нам найдется место за общим столом.
Кай Ченг Сом одна из авторов Everyday Feminism. Она китайская трансгендерная женщина, писатель, поэт и автор перформансов из Монреаля. У нее есть степень магистра в области клинического психического здравоохранения, и она оказывает психотерапевтические услуги маргинализированным подросткам из своего сообщества. Вы можете найти другие ее работы на ее сайте и на сайте Monster Academy.
