1) Как вы узнали о том, что вы аутист? Сколько лет вам тогда было? Что вы тогда думали об этом?
Такое предположение сделал психолог, знакомый моей мамы. Тогда мне было 15 лет. Я сдавала различные тесты, много тестов. Было интересно. В том числе заполняла Миннесотский личностный тест, где было 400 с лишним вопросов. Беседовала c дядькой на различные темы. Психолог был продвинутый, ездил за границу, повышал свою квалификацию. Но я серьезно к этому мероприятию не относилась, так как считала, что психология - вещь умозрительная. Меня сильно разгневали и огорчили записи, которые позже я нашла у моей мамы. Психолог был уверен, что у меня синдром Асперегера. Та информация, которую мне удалось найти про аутизм в 2004 году, мне сильно не понравилась. Получалось, что это патология, почти умственная отсталость, невозможность нормально функционировать в обществе. Источники у меня были, прямо скажу, устаревшие. Нельзя было понять, что есть высоко- и низко-функциональный аутизм. Интернет мне был еще не доступен. Психологу я больше не доверяла, не встречалась с ним. Более точной информации я не нашла, так что все это еще сильнее убедило меня, 15-нюю в том, что психология не наука, и совсем рядышком находится с «карательной психиатрией».
Училась я хорошо. Я просто не могла быть «отсталой», или что там про меня писали. То есть, этот вопрос я закрыла для себя до 23 лет, из-за дезинформации и моей нетерпимости к давлению и ярлыкам. Хотя, у меня были стимы, постоянные перегрузки, специальный интерес и так далее. Еще я пыталась сознательно имитировать чужое поведение. Это входило в мой интерес. Я чувствовала себя исследователем на дикой и необжитой территории. К примеру, я долго не могла научиться улыбаться. По естественным поводам я могла радостно открыть рот, смеясь и играя, но приветливо улыбнуться, изобразить разные эмоции на лице в нужное время и нужном месте было очень трудно. То же самое, со зрительным контактом. Я часами репетировала выражение улыбки перед зеркалом. Лицо плохо слушалось. Походка была ходульной и прыгающей. Чем старше я становилась, тем лучше мне удавалась моя роль. Но повод посмеяться надо мной все равно периодически находился. Присутствовала упорная вера с моей стороны в то, что когда-нибудь я стану мастером контроля и устраню «не те движения», уберу стимы, впишусь в окружение.
Мои многолетние попытки выстроить роль, имитация некоторых людей вплоть до всяких мелких жестов порождали усталость и тоску. Жизнь была привычным адом с непонятным и непредсказуемым окружением. И в то же время, у меня был свой мир, своя реальность. Главное, что бы эти два мира, мир дикости и абсурда и мой яркий и логичный мир, соприкасались как можно меньше.
Сейчас я вспоминаю, что в 11 лет я училась в классе с еще двумя аутистами. Оба мальчики. Один при разговоре не мог контролировать голос, переходил на фальцет частенько. Всегда смотрел в пол при разговоре. Другой тоже имел свои особенности. Учились хорошо, как и я. Первый из них был уже диагностирован. Никто не вдавался в подробности, не интересовался причинами такого поведения. Могли учиться? Пусть учатся. Учителей интересовала успеваемость. Странные манеры? Получайте насмешки и подколы. С другой стороны, люди в 2000 годы были, если не более терпимыми, то, скорее, более безразличным. В особенностях нетипичных детей не видели системности или закономерности. Ничего сильно не лечили и не диагностировали. Все дети варились в одном котле. Возможно, в той ситуации, это была положительная вещь. На меня не поставили штамп, не отделили, не унизили. Все хотели избежать клейма. «Будешь плохо себя вести, попадешь в психушку, в тюрьму!» - вот так пугали непослушных детей.
У меня, можно сказать, все позднее детство не было видимого «эго», амбиций, мечты о будущем. Был значительный регресс из-за стрессовых ситуаций. Были субличности, бравшие на себя сложные задачи. Я не думала, что доживу до 25 лет. Я жила только сегодняшним днем, вернее существовала или выживала. Главная удача была, если меня оставляли в покое. Я годами пряталась в своем мире, окружение же было смутной картинкой, громкой какофонией, или гулким фоном с истеричной настойчивостью бившее меня каждый день. Как стихия, как сильный град. Никакой предсказуемости. Я не могла этого избежать, было смирение и безысходность.
Конечно, я описываю ситуацию спустя много лет. Обхожу острые углы. У меня есть емкие эпитеты и приобретенное хладнокровие, чтобы разложить прошлое по полочкам, но у меня никогда не будет терпимости и снисхождения к поступкам некоторых знакомых мне людей (долгое время пользующихся своим превосходством, своей властью и безнаказанностью). Я была «странной», «плохо старавшейся», «уродом», но видела других, тоже по-своему странных ребят. Мы были не одиноки.
В 22-23 года я получала образование в университете, работала, и все так же не находила объяснения многим вещам в своей жизни. Однако я обрела осознание своей ценности, у меня появились мечты и планы. Иногда случались откаты, появлялось чувство стыда и злости на себя. Но, стало больше информации, у меня был интернет. Я уже могла читать нашу обширную исследовательскую литературу, статьи на английском и французском. Я занималась философией и психологией. Применяла навыки для самоуспокоения. Прочитала биографии аутичных женщин. Зашла на сайты, посвященные аутизму. Это было откровение: есть люди с тем же опытом. Быть такой не стыдно, не надо всовывать себя в чуждый шаблон поведения. Есть оптимальные решения для тревожащих меня проблем. Тот психолог оказался прав, но синдром аспергера - это не патология, которую «нужно лечить». Официального диагноза я не хочу. Да и ставят ли его в нашей стране? Что он дает? В детстве мне никто не помогал, когда была такая потребность. А сейчас уже поздно. Я нуждаюсь в опыте подобных мне людей и социальных контактах.
2) Расскажите о вашей сексуальной ориентации и гендерной идентичности.
В раннем детстве считала девочек и женщин красивыми и привлекательными. Для меня это было очевидно, ведь они подчеркивали и выделяли свои природные достоинства. Мальчики и мужчины, по моим ощущениям, были просто более угловатыми, неказистыми и менее ухоженными женщинами. С четырех лет смотрела MTV и документальные передачи о людях. Там было много разных примеров человеческой внешности. Позже, после получения первичной информации о половых различиях, изучения биологии и антропологии, визуальные впечатления сильно не изменились, скорее, сгладились. У людей есть гораздо больше интересных характеристик, чем половые. К любой внешности я отношусь спокойно.
Ориентация, если так можно назвать ее, преимущественно аутоэротичная, без одержимости. Или асексуальность с романтическим уклоном. Для меня загадочны эмоции страсти, бурное влечение между людьми любого пола. Вся современная человеческая культура уверяет меня, что подобные отношения, и поиск этих отношений норма. Ну ладно, пусть это будет официальная норма. Из кинофильмов. Но есть еще понятия «дружба» и «нежность» – они более мне близки и не так для меня фантастичны. Придется добавить, что я не рассматриваю какие-либо отношения с мужчинами, исходя из следующих проблемных моментов: 1. Особая мужская социализация данных субъектов. 2. Внешняя непривлекательность (для меня); 3. Возможность зачатия; 4. ЗППП; 5. Историческое доминирование мужской культуры.
В общении с женщинами важен личностный аспект. Но очень тяжело следить за контекстом, условностями. Отношений ни с кем не строила. Возможно, мешает аутичность, пассивность, интровертность.
К гендерной идентичности отношусь философски. Я очень долго старалась вести себя хотя бы как нормальный человек. Чтобы вести себя «по-женски» для данного общества, частенько уже не хватало сил и внимания. Может быть, я квир, если не признаю гендерно конформное поведение. Я признаю удобство и целесообразность. Если можно уклониться от стесняющих условностей, выйти за рамки, и не лишится при этом жизни, то стоит попробовать. А иногда свобода от оков становится важнее жизни. Существование в неволе - это не жизнь, а прозябание.
Свобода начинается там, где есть свобода отказываться. Я, лично, буду довольна судьбой, не имея детей, традиционной семьи. Я отказываюсь иметь детей, потому что иначе я предам себя, или даже сойду с ума. Кто-то сделает другой выбор и обретет счастье.
3) Был ли у вас период, когда вы отрицали свою сексуальную ориентацию/гендерную идентичность? И был ли у вас период, когда вы отрицали свою аутичность? Если да, то какой опыт был для вас более тяжелым?
Частично я ответила на этот вопрос в предыдущих абзацах. Аутичность я отрицала 8 лет, пока не получила реальную информацию. Я избегала мыслей о сексуальной ориентации и об отношениях, было много других проблем. К примеру, насилие в семье. В 18 лет я задумалась о том, что бы уйти на съемную квартиру. Хотела сохранить это в тайне. Собирала деньги. Когда случайно узнали, шантажировали самоубийством и другими вещами, угрожали, что испортят жизнь моей матери. Не хотела подставлять свою мать. Осталась в семье и начала объяснять ей, что нельзя жить в страхе и терроре. Потом от меня отстали. Я поступила в университет. Относительно спокойно провела эти годы. Отношения с девушками не складывались, вернее, я сбегала после первого свидания. Чувствовала тревогу. Страх разоблачения, то есть страх последующей травли, особенно в семье. Боялась за свою мать.
Свою аутичность я не могу отменить. Ко мне относились терпимо на учебе и работе, хотя в детстве оскорбляли. Свою ориентацию я тоже не могу изменить. Правда, это то, что я могу скрывать для собственного душевного спокойствия. Обе ситуации тяжелы и не приятны.
5) С чем вы чаще сталкивались: с эйблизмом или с гомофобией? Были ли какие-то случаи насилия или дискриминации по отношению к вам, связанные с тем, что вы ЛГБТ- аутист?
С эйблизмом. В течение 11 лет. Просто фоновая агрессия. За закрытыми дверями, дома, она многократно усиливалась. Меня «проучивали» за то, что я другая. Надсмехались. Избивали. Еще мне намекали, что посторонние люди мне не поверят. Смотря на них, я убеждалась, что действительно, мне будет трудно что-то доказать. Я чувствовала их безразличие. У меня не было уверенности в себе, была апатия, желание спрятаться, убежать. Некоторые члены семьи подговаривали школьных учителей меня проучивать. Кто имел садистские наклонности, с удовольствием этим пользовались. Я старалась никого не приводить домой. Встречалась с друзьями после школы, если удавалось. Когда мама была дома, было проще. Меня оставляли в покое. Мама многого не знала, пропадая на работе с утра до вечера. Была уставшая, замотанная. Ее дома нередко доводили до слез. Она меня упрекала за «странное» поведение. Я позже от нее узнала, что на меня наговаривали, врали про очень многое. К тому же я жила раньше в другой стране. Смена мест – большой стресс, и снова нужно налаживать отношения. После совершеннолетия стало проще. Я не чувствовала себя бесправной. Я наладила отношения с матерью. Стала говорить открыто и агрессивно с обидчиками. Вскрылась вся ложь и несправедливость, интриги и наговоры. Прошлого не вернуть, однако я рада, что навела порядок в настоящем. Я почти ото всех скрывала ЛГБТ принадлежность.
6) Совершали ли вы камин-аут? Если да, то когда и как это произошло? Какова была реакция ваших знакомых?
Сказала маме, в 19 лет. Я хотела проверить, можно ли ей доверять. Ей понадобилось время, что бы принять мою любовь к девушкам. Семье про меня она ничего не сказала. Я была рада. Обычно у нее все выспрашивали про меня.
После всех трудностей, через которые мы с ней прошли (смерть отца, семейная вражда, мой аутизм), наши отношения стали искренними и дружескими. Я очень ценю эту дружбу.
7) Что насчет аутичного камин-аута? Говорите ли вы своим знакомым о том, что вы аутист? Если да, то какой обычно бывает их реакция? С каким камин-аутом было больше проблем?
Про аутизм мало знают. Если имеет смысл, я говорю, что у меня синдром аспергера. С этим термином у людей нет плохих ассоциаций. Пока нет. Свое поведение иногда приходится объяснять.
Я опасаюсь гомофобии. Не знаю, как поступать в такой ситуации. У меня нет близких друзей в сообществе ЛГБТ. Нет опыта близких отношений с людьми. В социальных сетях я не так закрыта. Могу сообщить о своей ориентации.
8) Что бы вы посоветовали родителям аутичных детей, которые узнали, что их дети принадлежат к ЛГБТ-сообществу?
Если не можете принять ориентацию своих детей, то хотя бы не мешайте им жить. Не говорите обидных вещей, лишний раз промолчите. Вам, возможно, понадобится время, чтобы оправится от шока, что ваш привычный мир разрушен. Через неделю или месяц вы сможете рассуждать здраво. Через полгода вы поймете, что можете повлиять только на отношения с вашим ребенком. Ничего страшного не произошло с дочерью или сыном. Они такими были всегда. И год назад, и два года назад. Только вам не говорили. Вы любили своего ребенка год назад. Смотрите с любовью на него и сейчас. Вы просто больше о нем узнали. Своего ребенка вы изменить не сможете. Изучите волнующую вас тему, попросите детей дать вам статьи на тему ЛГБТ. Почитайте про гомофобию. Представьте, каково вашим детям. В каком уязвимом положении они оказались. Они нуждаются в вашей поддержке и спокойном отношении.
9) Что бы вы посоветовали аутичным подросткам, которые только осознают свою гомосексуальность (бисексуальность, асексуальность и т.п., в зависимости от вашей собственной сексуальной ориентации) и/или аутичным трансгендерным подросткам? Есть ли что-то, что вы хотели бы сказать себе в более раннем возрасте по этому поводу?
Не спеши. Разберись в своих ощущениях. Время на твоей стороне. Постепенно ты поймешь, как лучше поступить. Найдешь информацию о таких же людях, как ты. Если окружение враждебно, желательно не говорить о себе прямо. Ты сможешь заявить о себе открыто, когда окажешься в безопасности. Все меняется, ты становишься старше, из неблагоприятного места можно уехать. Пока же ищи поддержку в социальных сетях. Работай на свою независимость. Не сомневайся в своей ценности. Твоя жизнь не зависит от чужого мнения. Ты здесь благодаря случаю, природе, родителям и миллионам других обстоятельств. Тебе не зачем себя осуждать, осталось только выбрать тот путь, к которому лежит твое сердце. Есть миллионы людей, которые примут и поддержат тебя. Иди вперед, не останавливайся!
Такое предположение сделал психолог, знакомый моей мамы. Тогда мне было 15 лет. Я сдавала различные тесты, много тестов. Было интересно. В том числе заполняла Миннесотский личностный тест, где было 400 с лишним вопросов. Беседовала c дядькой на различные темы. Психолог был продвинутый, ездил за границу, повышал свою квалификацию. Но я серьезно к этому мероприятию не относилась, так как считала, что психология - вещь умозрительная. Меня сильно разгневали и огорчили записи, которые позже я нашла у моей мамы. Психолог был уверен, что у меня синдром Асперегера. Та информация, которую мне удалось найти про аутизм в 2004 году, мне сильно не понравилась. Получалось, что это патология, почти умственная отсталость, невозможность нормально функционировать в обществе. Источники у меня были, прямо скажу, устаревшие. Нельзя было понять, что есть высоко- и низко-функциональный аутизм. Интернет мне был еще не доступен. Психологу я больше не доверяла, не встречалась с ним. Более точной информации я не нашла, так что все это еще сильнее убедило меня, 15-нюю в том, что психология не наука, и совсем рядышком находится с «карательной психиатрией».
Училась я хорошо. Я просто не могла быть «отсталой», или что там про меня писали. То есть, этот вопрос я закрыла для себя до 23 лет, из-за дезинформации и моей нетерпимости к давлению и ярлыкам. Хотя, у меня были стимы, постоянные перегрузки, специальный интерес и так далее. Еще я пыталась сознательно имитировать чужое поведение. Это входило в мой интерес. Я чувствовала себя исследователем на дикой и необжитой территории. К примеру, я долго не могла научиться улыбаться. По естественным поводам я могла радостно открыть рот, смеясь и играя, но приветливо улыбнуться, изобразить разные эмоции на лице в нужное время и нужном месте было очень трудно. То же самое, со зрительным контактом. Я часами репетировала выражение улыбки перед зеркалом. Лицо плохо слушалось. Походка была ходульной и прыгающей. Чем старше я становилась, тем лучше мне удавалась моя роль. Но повод посмеяться надо мной все равно периодически находился. Присутствовала упорная вера с моей стороны в то, что когда-нибудь я стану мастером контроля и устраню «не те движения», уберу стимы, впишусь в окружение.
Мои многолетние попытки выстроить роль, имитация некоторых людей вплоть до всяких мелких жестов порождали усталость и тоску. Жизнь была привычным адом с непонятным и непредсказуемым окружением. И в то же время, у меня был свой мир, своя реальность. Главное, что бы эти два мира, мир дикости и абсурда и мой яркий и логичный мир, соприкасались как можно меньше.
Сейчас я вспоминаю, что в 11 лет я училась в классе с еще двумя аутистами. Оба мальчики. Один при разговоре не мог контролировать голос, переходил на фальцет частенько. Всегда смотрел в пол при разговоре. Другой тоже имел свои особенности. Учились хорошо, как и я. Первый из них был уже диагностирован. Никто не вдавался в подробности, не интересовался причинами такого поведения. Могли учиться? Пусть учатся. Учителей интересовала успеваемость. Странные манеры? Получайте насмешки и подколы. С другой стороны, люди в 2000 годы были, если не более терпимыми, то, скорее, более безразличным. В особенностях нетипичных детей не видели системности или закономерности. Ничего сильно не лечили и не диагностировали. Все дети варились в одном котле. Возможно, в той ситуации, это была положительная вещь. На меня не поставили штамп, не отделили, не унизили. Все хотели избежать клейма. «Будешь плохо себя вести, попадешь в психушку, в тюрьму!» - вот так пугали непослушных детей.
У меня, можно сказать, все позднее детство не было видимого «эго», амбиций, мечты о будущем. Был значительный регресс из-за стрессовых ситуаций. Были субличности, бравшие на себя сложные задачи. Я не думала, что доживу до 25 лет. Я жила только сегодняшним днем, вернее существовала или выживала. Главная удача была, если меня оставляли в покое. Я годами пряталась в своем мире, окружение же было смутной картинкой, громкой какофонией, или гулким фоном с истеричной настойчивостью бившее меня каждый день. Как стихия, как сильный град. Никакой предсказуемости. Я не могла этого избежать, было смирение и безысходность.
Конечно, я описываю ситуацию спустя много лет. Обхожу острые углы. У меня есть емкие эпитеты и приобретенное хладнокровие, чтобы разложить прошлое по полочкам, но у меня никогда не будет терпимости и снисхождения к поступкам некоторых знакомых мне людей (долгое время пользующихся своим превосходством, своей властью и безнаказанностью). Я была «странной», «плохо старавшейся», «уродом», но видела других, тоже по-своему странных ребят. Мы были не одиноки.
В 22-23 года я получала образование в университете, работала, и все так же не находила объяснения многим вещам в своей жизни. Однако я обрела осознание своей ценности, у меня появились мечты и планы. Иногда случались откаты, появлялось чувство стыда и злости на себя. Но, стало больше информации, у меня был интернет. Я уже могла читать нашу обширную исследовательскую литературу, статьи на английском и французском. Я занималась философией и психологией. Применяла навыки для самоуспокоения. Прочитала биографии аутичных женщин. Зашла на сайты, посвященные аутизму. Это было откровение: есть люди с тем же опытом. Быть такой не стыдно, не надо всовывать себя в чуждый шаблон поведения. Есть оптимальные решения для тревожащих меня проблем. Тот психолог оказался прав, но синдром аспергера - это не патология, которую «нужно лечить». Официального диагноза я не хочу. Да и ставят ли его в нашей стране? Что он дает? В детстве мне никто не помогал, когда была такая потребность. А сейчас уже поздно. Я нуждаюсь в опыте подобных мне людей и социальных контактах.
2) Расскажите о вашей сексуальной ориентации и гендерной идентичности.
В раннем детстве считала девочек и женщин красивыми и привлекательными. Для меня это было очевидно, ведь они подчеркивали и выделяли свои природные достоинства. Мальчики и мужчины, по моим ощущениям, были просто более угловатыми, неказистыми и менее ухоженными женщинами. С четырех лет смотрела MTV и документальные передачи о людях. Там было много разных примеров человеческой внешности. Позже, после получения первичной информации о половых различиях, изучения биологии и антропологии, визуальные впечатления сильно не изменились, скорее, сгладились. У людей есть гораздо больше интересных характеристик, чем половые. К любой внешности я отношусь спокойно.
Ориентация, если так можно назвать ее, преимущественно аутоэротичная, без одержимости. Или асексуальность с романтическим уклоном. Для меня загадочны эмоции страсти, бурное влечение между людьми любого пола. Вся современная человеческая культура уверяет меня, что подобные отношения, и поиск этих отношений норма. Ну ладно, пусть это будет официальная норма. Из кинофильмов. Но есть еще понятия «дружба» и «нежность» – они более мне близки и не так для меня фантастичны. Придется добавить, что я не рассматриваю какие-либо отношения с мужчинами, исходя из следующих проблемных моментов: 1. Особая мужская социализация данных субъектов. 2. Внешняя непривлекательность (для меня); 3. Возможность зачатия; 4. ЗППП; 5. Историческое доминирование мужской культуры.
В общении с женщинами важен личностный аспект. Но очень тяжело следить за контекстом, условностями. Отношений ни с кем не строила. Возможно, мешает аутичность, пассивность, интровертность.
К гендерной идентичности отношусь философски. Я очень долго старалась вести себя хотя бы как нормальный человек. Чтобы вести себя «по-женски» для данного общества, частенько уже не хватало сил и внимания. Может быть, я квир, если не признаю гендерно конформное поведение. Я признаю удобство и целесообразность. Если можно уклониться от стесняющих условностей, выйти за рамки, и не лишится при этом жизни, то стоит попробовать. А иногда свобода от оков становится важнее жизни. Существование в неволе - это не жизнь, а прозябание.
Свобода начинается там, где есть свобода отказываться. Я, лично, буду довольна судьбой, не имея детей, традиционной семьи. Я отказываюсь иметь детей, потому что иначе я предам себя, или даже сойду с ума. Кто-то сделает другой выбор и обретет счастье.
3) Был ли у вас период, когда вы отрицали свою сексуальную ориентацию/гендерную идентичность? И был ли у вас период, когда вы отрицали свою аутичность? Если да, то какой опыт был для вас более тяжелым?
Частично я ответила на этот вопрос в предыдущих абзацах. Аутичность я отрицала 8 лет, пока не получила реальную информацию. Я избегала мыслей о сексуальной ориентации и об отношениях, было много других проблем. К примеру, насилие в семье. В 18 лет я задумалась о том, что бы уйти на съемную квартиру. Хотела сохранить это в тайне. Собирала деньги. Когда случайно узнали, шантажировали самоубийством и другими вещами, угрожали, что испортят жизнь моей матери. Не хотела подставлять свою мать. Осталась в семье и начала объяснять ей, что нельзя жить в страхе и терроре. Потом от меня отстали. Я поступила в университет. Относительно спокойно провела эти годы. Отношения с девушками не складывались, вернее, я сбегала после первого свидания. Чувствовала тревогу. Страх разоблачения, то есть страх последующей травли, особенно в семье. Боялась за свою мать.
Свою аутичность я не могу отменить. Ко мне относились терпимо на учебе и работе, хотя в детстве оскорбляли. Свою ориентацию я тоже не могу изменить. Правда, это то, что я могу скрывать для собственного душевного спокойствия. Обе ситуации тяжелы и не приятны.
5) С чем вы чаще сталкивались: с эйблизмом или с гомофобией? Были ли какие-то случаи насилия или дискриминации по отношению к вам, связанные с тем, что вы ЛГБТ- аутист?
С эйблизмом. В течение 11 лет. Просто фоновая агрессия. За закрытыми дверями, дома, она многократно усиливалась. Меня «проучивали» за то, что я другая. Надсмехались. Избивали. Еще мне намекали, что посторонние люди мне не поверят. Смотря на них, я убеждалась, что действительно, мне будет трудно что-то доказать. Я чувствовала их безразличие. У меня не было уверенности в себе, была апатия, желание спрятаться, убежать. Некоторые члены семьи подговаривали школьных учителей меня проучивать. Кто имел садистские наклонности, с удовольствием этим пользовались. Я старалась никого не приводить домой. Встречалась с друзьями после школы, если удавалось. Когда мама была дома, было проще. Меня оставляли в покое. Мама многого не знала, пропадая на работе с утра до вечера. Была уставшая, замотанная. Ее дома нередко доводили до слез. Она меня упрекала за «странное» поведение. Я позже от нее узнала, что на меня наговаривали, врали про очень многое. К тому же я жила раньше в другой стране. Смена мест – большой стресс, и снова нужно налаживать отношения. После совершеннолетия стало проще. Я не чувствовала себя бесправной. Я наладила отношения с матерью. Стала говорить открыто и агрессивно с обидчиками. Вскрылась вся ложь и несправедливость, интриги и наговоры. Прошлого не вернуть, однако я рада, что навела порядок в настоящем. Я почти ото всех скрывала ЛГБТ принадлежность.
6) Совершали ли вы камин-аут? Если да, то когда и как это произошло? Какова была реакция ваших знакомых?
Сказала маме, в 19 лет. Я хотела проверить, можно ли ей доверять. Ей понадобилось время, что бы принять мою любовь к девушкам. Семье про меня она ничего не сказала. Я была рада. Обычно у нее все выспрашивали про меня.
После всех трудностей, через которые мы с ней прошли (смерть отца, семейная вражда, мой аутизм), наши отношения стали искренними и дружескими. Я очень ценю эту дружбу.
7) Что насчет аутичного камин-аута? Говорите ли вы своим знакомым о том, что вы аутист? Если да, то какой обычно бывает их реакция? С каким камин-аутом было больше проблем?
Про аутизм мало знают. Если имеет смысл, я говорю, что у меня синдром аспергера. С этим термином у людей нет плохих ассоциаций. Пока нет. Свое поведение иногда приходится объяснять.
Я опасаюсь гомофобии. Не знаю, как поступать в такой ситуации. У меня нет близких друзей в сообществе ЛГБТ. Нет опыта близких отношений с людьми. В социальных сетях я не так закрыта. Могу сообщить о своей ориентации.
8) Что бы вы посоветовали родителям аутичных детей, которые узнали, что их дети принадлежат к ЛГБТ-сообществу?
Если не можете принять ориентацию своих детей, то хотя бы не мешайте им жить. Не говорите обидных вещей, лишний раз промолчите. Вам, возможно, понадобится время, чтобы оправится от шока, что ваш привычный мир разрушен. Через неделю или месяц вы сможете рассуждать здраво. Через полгода вы поймете, что можете повлиять только на отношения с вашим ребенком. Ничего страшного не произошло с дочерью или сыном. Они такими были всегда. И год назад, и два года назад. Только вам не говорили. Вы любили своего ребенка год назад. Смотрите с любовью на него и сейчас. Вы просто больше о нем узнали. Своего ребенка вы изменить не сможете. Изучите волнующую вас тему, попросите детей дать вам статьи на тему ЛГБТ. Почитайте про гомофобию. Представьте, каково вашим детям. В каком уязвимом положении они оказались. Они нуждаются в вашей поддержке и спокойном отношении.
9) Что бы вы посоветовали аутичным подросткам, которые только осознают свою гомосексуальность (бисексуальность, асексуальность и т.п., в зависимости от вашей собственной сексуальной ориентации) и/или аутичным трансгендерным подросткам? Есть ли что-то, что вы хотели бы сказать себе в более раннем возрасте по этому поводу?
Не спеши. Разберись в своих ощущениях. Время на твоей стороне. Постепенно ты поймешь, как лучше поступить. Найдешь информацию о таких же людях, как ты. Если окружение враждебно, желательно не говорить о себе прямо. Ты сможешь заявить о себе открыто, когда окажешься в безопасности. Все меняется, ты становишься старше, из неблагоприятного места можно уехать. Пока же ищи поддержку в социальных сетях. Работай на свою независимость. Не сомневайся в своей ценности. Твоя жизнь не зависит от чужого мнения. Ты здесь благодаря случаю, природе, родителям и миллионам других обстоятельств. Тебе не зачем себя осуждать, осталось только выбрать тот путь, к которому лежит твое сердце. Есть миллионы людей, которые примут и поддержат тебя. Иди вперед, не останавливайся!
