 |
| На фотографии юная белая девочка с каштановыми волосами. У нее синдром Дауна. Она отводит глаза от камеры и улыбается. |
Источник: The Body Is Not An Apology
Когда речь заходит об инвалидности, люди часто говорят: «Надо видеть человека, а не его инвалидность». Обычно я съеживаюсь при подобных словах – примерно как я съеживаюсь, когда слышу о том, что надо «игнорировать расу, и смотреть только на человека». Зачем призывать игнорировать существующую реальность? Какой смысл игнорировать те или иные человеческие особенности?
Идея о том, что можно видеть либо только человека, либо только его инвалидность и что мы должны выбирать, что мы должны выбирать между этими двумя вариантами, никогда не была мне близка. Вот мой ответ на вопрос о том, на что надо обращать внимание:
Обращайте внимание на человека И на его инвалидность. Потому что в инвалидности нет ничего позорного и дегуманизирующего.
Я хочу обратить внимание на проблематичность правила языка «сначала человек», согласно которому надо говорить «человек с инвалидностью», и на избегание языка «сначала идентичность», согласно которому надо говорить «инвалид». Под языком «сначала человек» прячутся представления о том, что инвалидность делает людей менее полноценными. Если бы подобных представлений не было, то не было бы никакого смысла выпячивать на первый план то, что инвалиды действительно, действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО являются людьми, и нам надо не смотреть на инвалидность, чтобы, наконец, заметить, что мы действительно, действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО являемся людьми. Конечно, сразу напрашивается логический вопрос: как именно человек может не видеть инвалидности, если о ней становится известно. В большинстве случаев, ее существование просто отрицается.
За языком «сначала человек» скрывается представление о том, что быть человеком означает быть человеком с «нормальным» разумом и телом. В конце концов, если я «человек с инвалидностью», а вы не смотрите на инвалидность, то кто я тогда? Я тогда не инвалид. Почему? Потому что само понятие «не инвалид» связано с понятием инвалидности – без концепции инвалидности это словосочетание потеряло бы свое значение.
Я хочу пояснить, что я не выступаю против использования языка «сначала человек». Я иногда использую его в своих текстах ради избегания тавтологии, и я не против того, что другие это делают. Я не хочу и не вижу необходимости вмешиваться в то, как другие инвалиды предпочитают себя называть. Для меня нет никакой разницы, называет ли себя инвалид «человеком с ограниченными возможностями», «человеком с другими возможностями», «человеком с инвалидностью», или инвалидом. Я могу рассуждать о достоинствах и недостатках того или иного языка, и говорить о последствиях его использования, но когда я общаюсь с человеком, который предпочитает, чтобы его называли «человеком с ограниченными возможностями», и это выражение помогает им сохранить самоуважение и обзавестись некоторой степенью власти в мире, где их считают неполноценными, я с уважением отнесусь к этому их способу выживания, и буду обращаться к ним так, как они этого хотят.
Так что я выступаю не против языковой нормы «сначала человек», а против тех людей, которые настаивают на том, что все всегда должны использовать исключительно язык «сначала человек», и что эта языковая норма гораздо более уважительная, чем языковая норма «сначала идентичность». Когда я только начала вести сайт «Аутизм и Эмпатия», один из читателей довольно яростно заявил мне, что я ни в коем случае не должна использовать термин «аутист», потому что он дегуманизирует аутичных людей, так что я должна всегда писать исключительно «человек с аутизмом». Ей очень не нравилось, что я использую эти термины вперемешку. Я не считаю язык «сначала человек» чем-то однозначно плохим или хорошим. Просто я считаю, что однозначное настаивание на его использовании основано на идее о том, что инвалидность является чем-то дегуманизирующим и постыдным. Это определенный способ восприятия инвалидности, на который стоит обратить внимание.
В конце хочу сказать, что слоган: «Смотрите на человека, а не на его инвалидность» основан на идее о том, что инвалидность можно «отделить» от человека, и тогда останется только его человечность. Проблематичность подобных рассуждений заключается в том, что на самом деле инвалидность неотделима от человека. У всех нас разные тела, они создавались такими без нашего согласия, они меняются без нашего согласия, и все мы подвержены несчастным случаям, старению, болезням и к другим обстоятельствам, которые могут повлиять на наши тела. Так что если вы хотите увидеть человека в целом, обратите внимание на его инвалидность, потому что именно здесь кроется одна из основных черт нашей человеческой природы.