То, что произошло с Чальзом Кинси – это не только расизм, но и эйблизм

Чернокожий человек лежит на земле, подняв руки. Еще один темнокожий человек сидит рядом. Скрин видео с YouTube.

Источник: Sojo
Переводчик: Алена Лонерз

Люди с черной и коричневой кожей – особенно если они квир, трансгендерные, инвалиды или глухие– ежедневно подвергаются насилию со стороны политики государства.  В частности, некоторые чернокожие пострадали после недавно выпущенных видео о том, как полиция расстреливает чернокожих задержнных, которые не пытались даже сопротивляться и нанести вред полицейским.

 На прошлой неделе появилось видео, на котором запечатлено насилие со стороны полицейских. На нем двое небелых мужчин: Чарльз Кинси, черный мужчина, ведущий когнитивно-поведенческую терапию в интернате для взрослых инвалидов, лежит на земле, подняв руки вверх, и Арнальдо Риос-Сото, коричневый аутист и постоялец этого интерната, которого можно принять за афро-латиноамериканца, латиноамериканца или, возможно, за коренного американца, сидит на земле, скрестив ноги, и играет с машинкой. Кому-то эта картина показалось потенциально опасной, и побудила этого человека позвонить в полицию.

На этом видео (Внимание: видео содержит сцены насилия) офицер полиции приближается к Кинси и стреляет ему в ногу. Позже Кинси заявил в своих показаниях, что спросил офицера: «Почему вы выстрелили в меня?». Он ответил: «Не знаю». Кинси оставался лежать на земле в наручниках, истекая кровью, еще 20 минут, пока ему не оказали медицинскую помощь. После этого полицейские повалили на земле и Риос-Сото, арестовалисле этого полицейские повалили на земле и Риос-Сото, задержали ()20 ми() и держали его в полицейской машине 4 часа.

Впоследствии офицер полиции утверждал, что целился в Риос-Сото, чтобы защитить Кинси, будто бы стрелять в коричневого аутиста с машинкой в руках лучше, чем стрелять в лежащего на земле чернокожего человека.

Это происшествие особенно сильно задело нас, небелых аутистов: в частности аутичных азиатов, черных и латиноамериканцев. Мы практически не представлены в СМИ: они освещают проблемы белых инвалидов или черных без инвалидностей и коричневых родителей детей-инвалидов за наш счет.

Личное – это неизбежно политическое. То, что случилось с Риос-Сото и Кинси, касается расы, движения против черных, превосходства белых («белого супремасизма»). Но невозможно анализировать расизм этого случая, не затрагивая лежащего в основе эйблизма.

Инвалидность в этой истории занимает важное место, особенно это касается того, как она освещается. СМИ изображают Кинси героем просто потому, что он работает с инвалидами, или описывают ситуацию как ужасающую, потому что в ней пострадал инвалид, как будто инвалиды от природы святые.

В 2010 году черный подросток-аутист ждал открытия библиотеки, стоя около здания. Прохожий увидел юношу – Реджинальда «Нели» Лэтсона – позвонил в полицию, и сообщил о подозрительном черном мужчине, возможно вооруженном. Когда полицейские прибыли на место, Лэтсон попытался уйти, но ему оказали сопротивление, которое в итоге привело к оправданию применения насилия со стороны полиции, к уголовному обвинению Лэтсона и к 10,5-летнему тюремного сроку. Как и Риос-Сото, Лэтсона посчитали опасным не только потому, что он является инвалидом, а и потому, что он принадлежит к той расе, которая, как считается, склонна к насилию.

В руках аутиста-латиноамериканца игрушечная машинка превратилась в представляющее угрозу оружие. Неважно, целился ли полицейский в Кинси или Риос-Сото, подобное поведение в нашей стране стало нормой. От трети до половины всех жертв насилия полиции составляют инвалиды. У черных и коричневых непропорционально большая вероятность быть убитыми в перестрелке с участием полиции, чем у белых. Если вы черный или коричневый и инвалид, то вероятность стать мишенью для полиции еще выше.

(Инвалидность – это одновременно и причина, и последствие насилия со стороны полиции: Риос-Сото травмировало то, что он стал свидетелем стрельбы в Кинси, он сам едва не повторил его судьбу.)

Это интерсекциональность на практике: смертоносная смесь расизма и эйблизма, направленная против нас.

Грустно то, что Риос-Сото и Кинси еще повезло. В отличие от Мелиссы Вентуры, Филандо Кастиля, Наташи Маккенна, Сандры Блэнд, Мухаммеда Усмана Чодри, Стивена Юджина Вашингтона и многих других, они все еще живы.

Становившиеся жертвами полиции черные и латиноамериканцы исторически воспринимались как угроза. В 1999 году Амаду Диалло, черного мужчину из Нью-Йорка, убили, выстрелив в него 41 раз, потому что приняли его кошелек за пистолет. 15 лет спустя пневматический пистолет 12-летнего Тамира Райса приняли за настоящий. Предрассудок о том, что черные и коричневые по природе своей склонны к насилию, восходит к расистским представлениям, среди которых стереотип о «грубых черных», бунтующем рабе, образы помешанных на мачизме черных и латиноамериканцев-гангстеров.

Инвалиды тоже сталкиваются с насилием и необоснованными стереотипами лично и на уровне государственных учреждений: нас воспринимают как эмоционально нестабильных, потенциальных насильников или недостойных жизни. Только за последнюю пару десятилетий более 400 инвалидов были убиты родственниками или опекунами, потому что наши жизни, как правило, считаются менее ценными, чем жизни тех, у кого нет инвалидности. Риос-Сото могли знать соседи, потому что он часто гулял в том районе, и звонок о человеке с пистолетом, который собирается себя убить, мог кто-то совершить непосредственно из-за эйблистской враждебности к тому, что рядом находился интернат с инвалидами.

Среди нас есть аутист-латиноамериканец, которого оскорбляли и называли уголовником компания белых приятелей в пикапе. Однажды он был вынужден покинуть магазин, потому что работники сочли подозрительным то, что он просто сидел на стуле.

Еще среди нас есть восточный азиат и гендерно- неконформн_ая аутист_ка, котор_ую ложно обвинили в планировании вооруженного нападения на школу. Обвинение было основано на «одержимости оружием и насилием». После заявление о попытке сексуального насилия е_е попросили уйти, потому что он_а «все преувеличивает».

Любой из нас может оказаться в следующей сводке новостей.

Многие в сообществе белых инвалидов считают, что решить проблемы насилия полиции по отношению к инвалидам могут специальные учения, посвященные особенностям инвалидов, которые предотвратят злоупотребления с использованием силы. Но мы знаем, что учения могут и не сыграть никакой роли, если дело касается черных и коричневых инвалидов: даже убийства невиновных белых инвалидов часто совершаются прошедшими учения полицейскими.

В лучшем случае учения – это способ уменьшения наносимого вреда. Это может снизить вероятность насилия по отношению к некоторым группам, особенно белым, цисгендерам и гендерно- конформным персонам. Хотя некоторые из нас лично подписали петицию за принятие закона о дополнительных учениях полицииучениях ()закона о дополнительных исали петицию некоторым групам ими*.у  ицидальном человеке*  полиции по сравнению с белыми. , мы знаем, что этого никогда не будет достаточно, чтобы решить структурные проблемы, лежащие в основе эпидемии полицейского насилия.

Вместо этого мы должны работать над разрушением дискриминации, которая ведет к непропорционально большому числу случаев, когда невиновные черные, коричневые и инвалиды становятся жертвами полицейского насилия.

Мы призываем тех, кто обеспокоен недавним повышением видимости насилия полиции в отношении черных, коричневых и инвалидов, и тех, кто встречается с дискриминацией по другим  пересекающимся идентичностям, внедрять настоящую интерсекциональность в деятельность, направленную против насилия.

Белые, неинвалиды, гетеросексуалы и цисгендеры часто спрашивают, что они могут сделать. У нас есть миллионы долларов в хорошо финансируемых правозащитных организациях, и мы уже наметили пути к тому, как сделать мир более справедливым и свободным от предрассудков, но все равно правозащитные организации оказывают мало поддержки пострадавшим.

Мы должны осознать, что сотрудничество с полицией – это в, лучшей случае, невероятно ограниченная стратегия. Настоящая ответственность означает сокращение структур, защищающих полицию от последствий совершенного насилия на основе расизма и эйблизма. Таких структур как: двойные стандарты прокуратуры, небеспристрастные внутренние расследования, отсутствие реальной правовой силы у гражданского контроля, увеличение финансирования местной полиции, использование полиции во время обострения психических расстройств и недостаток полезной информации.

Чтобы преодолеть структурный расизм и эйблизм, требуются преобразования каждого аспекта жизни общества: от школьных кабинетов, в которых ежедневно небелые дети-инвалиды испытывают на себе насилие, до учебных программ, из которых исключено само наше существование; от нормализирующей «терапии» до противозаконного присутствия полиции в школах.

Но какими бы серьезными ни должны быть перемены в обществе, изменения начинаются с межличностных отношений: с неприятных, но смелых разговоров, и распространения личных историй тех, кто живет в этой реальности. Потому что, на данный момент, подобные истории зачастую рассказывают те, кто в этой реальности не живет, говоря от нашего лица.

Это наша ответственность – построить мир таким, каким мы хотим: создать механизм привлечения полиции к ответственности за причиненный вред и нанесенные травмы, за постоянное насилие со стороны государства, и гарантировать то, чтобы наши жизни и опыт как небелых инвалидов оставался в центре внимания.

Авторы:

Финн Гардинер – координатор бостонского сообщества Сети Самоадвокации Аутистов (Autistic Self Advocacy Network) и студент магистратуры, изучающий государственную политику в Школе Хэллера Брандейского университета.

Мануэль Диас –  мультинейроотличный человек (аутист и кинетик* (Так предпочитают себя называть те, у кого кинетический способ мышления (Kinetic Cognitive Style), потому что так называемый Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) – это тип мозга, а не расстройство. – Прим.пер.)), активист за нейроразнообразие, блоггер и писатель в «Neurodivergencia Latina», один из создателей блога на испанском языке «Autismo, Liberación y Orgullo».

Лидия X. Z. Браун – гендерквир, восточный азиат, имеющий несколько инвалидностей, аутист, писатель, оратор/тренер и общественный деятель, живущий на два дома в Бостоне и в Вашингтоне.