Осенью я ездила на форум Российской ЛГБТ-сети в Москве и жила в одной комнате с довольно консервативно настроенным человеком. И когда я рассказала этому соседу о Донецком знакомом, который из довольно прогрессивного человека превратился в гомофоба и ватника, мой сосед заявил:
- А что поделаешь? Ему не до толерантности. Жизнь у него такая не толерантная.
Довольно странно слышать подобное на форуме ЛГБТ-активистов, правда?
Получается, что если человек живет в военное время, у него есть полное право называть недочеловеками представителей и без того угнетаемых групп? Почему? Разве представители этих групп начинали войну в Донбассе?
Подобная логика показалась бы странной большинству участников форума. Но меня она не сильно удивила. Потому что прежде я уже видела нечто подобное.
Мой сосед, вероятно, рассматривал жителей Донбасса как особенно угнетенную социальную группу, у которой есть полное право ненавидеть всех остальных.
И это мне напомнило популярную активистскую тенденцию, которая просто прозвучала немного в другом контексте.
В последнее время активисты и администраторы пабликов о социальной справедливости часто пишут о так называемом «Праве на ненависть». Они заявляют, что представители дискриминируемых и угнетаемых групп имеют полное право на ненависть к представителям доминантных групп.
С одной стороны, это очень полезный разговор. Наша культура учит представителей дискриминируемых групп преклоняться перед теми, у кого больше возможностей и прав, чем у них. Нас учат, что гетеросексуалы «лучше» гомосексуалов, что аутисты хуже нейротипиков, белые лучше чернокожих, а взрослые являются более полноценными людьми, чем дети. Геев учат стремиться к гетеросексуальности, мигрантов учат относиться с особым почтением к местному населению, а детей учат считать себя хуже взрослых.
Чем сильнее угнетена та или иная группа, тем больше идеи превосходства доминантной группы распространены в культуре, и тем сложнее представителям угнетенных групп осознать их несправедливость. И когда они ее осознают, у многих из них вполне может возникнуть ненависть к доминантной группе, которую их всю жизнь учили уважать. И для того, чтобы представители угнетаемой группы могли продолжить борьбу и побороть систему угнетения, им важно избавиться от стыда за то, что они посмели возненавидеть своих угнетателей.
Им важно принять тот факт, что ненависть бывает естественной реакцией на несправедливость, и что их эмоции абсолютно нормальны. Иногда от того, смогут ли они это принять, зависит судьба других представителей их группы, и то, как общество будет выглядеть через несколько десятков лет.
Кроме того, ненависть к доминантной группе (и к системе угнетения) часто приводит к решительным действиям, помогающим побороть эту систему.
Так что я очень хорошо понимаю практический смысл разговоров о «Праве на ненависть». Тем не менее, я не могу игнорировать тот факт, что сторонники концепции права на ненависть зачастую используют три очень спорные идеи.
1. ПРАВО НА НЕНАВИСТЬ – ТОЛЬКО ДЛЯ УГНЕТЕННЫХ ГРУПП.
Все люди имеют право на эмоции. Все люди, а не только представители угнетаемых групп.
Один из самых опасных стереотипов современности заключается в том, что люди ответственны за свои эмоции. Но дело в том, что эмоции являются одним из типов реакции организма на окружающую среду, результатом биохимических процессов, происходящих в организме. Отрицать право человека на эмоции так же абсурдно, как отрицать право человека на жажду или на чувство голода.
Кроме того… не думайте о зеленой обезьяне!
Думаю, многие из вас сейчас представили эту самую обезьяну. Дело в том, что попытки подавить те или иные мысли и эмоции практически никогда не приводят к желаемому результату. Обычно они вызывают только всплеск нежелательных мыслей и чувство стыда, которое приводит к еще большему стрессу, а значит и к еще более сильным нежелательным эмоциям.
Я признаю, что кто-то может испытывать иррациональную ненависть к чернокожим, к геям или инвалидам. Это плохо, но это не вина самого человека. И он не обязан «подавлять» свою ненависть – точно так же, как он не обязан подавлять желание сходить в туалет. Практически весь мой жизненный опыт показывает, что попытки подавить сильную эмоцию приводят к тому, что вы теряете над ней контроль – примерно так же, как долгое удерживание мочи в организме приводит к тому, что вы намочите штаны.
Вместо того, чтобы признавать ненависть прерогативой угнетенных, мы должны признать, что у всех людей есть право на ненависть. Мы не должны учить гетеро тому, что они не могут ненавидеть геев, а геи при этом могут их ненавидеть. Вместо этого мы должны учить гетеро тому, что их ненависть к геям иррациональна – вероятно, после того, как они осознают, что эта ненависть просто навязана культурой, ненависть исчезнет. Вероятно, увидев настоящих геев и узнав о них побольше, гомофобы перестанут их ненавидеть.
Но если эти люди в буквальном смысле «гомофобы» – если их ненависть является следствием настоящей клинической фобии или психической травмы – то мы должны научить их перенаправлять свои эмоции на что-то, что не принесет никому вред и никого не вдохновит на преступление ненависти. Пусть избегают разговоров о гомосексуальности, которые вызывают у них подобную эмоциональную реакцию. Пусть у них будет возможность найти хорошего психотерапевта, или пусть они делают то, что поможет им направить сильные эмоции в другое русло. Главное, чтобы они понимали, что их эмоции являются их проблемой (такой же, как, скажем, особая чувствительность к холоду), и что она не должна становиться проблемой окружающих.
2. ПРАВО НА НЕНАВИСТЬ = ДЕЙСТВИЯ, ОСНОВАННЫЕ НА НЕНАВИСТИ.
Когда аутист говорит о том, что он ненавидит нейротипиков, я отношусь к этому с гораздо большим пониманием, чем когда нейротипик говорит, что ненавидит аутистов. И дело не только в том, что я сама аутист, и мне проще понять аутистов, а в понимании природы этой ненависти.
Дело в том, что в большинстве случаев ненависть основана не на фобии и не на спонтанно возникающих мыслях – она связана с социокультурной средой. Так что ненависть нейротипика, вероятно, основана на культурных нормах, а ненависть аутиста, вероятно, основана на многочисленном негативном опыте взаимодействия с нейротипиками.
Кроме того, ненависть нейротипика к аутистам – часть системы, угнетающей почти всех аутистов. А ненависть аутиста к нейротипикам – единичный случай. Первое гораздо опаснее второго.
Но, как я говорила выше, право на ненависть есть у всех. А вот право на пропаганду ненависти и на преступления ненависти нет ни у кого.
Нельзя нападать на человека за то, что он нейротипик. Во-первых, мир, в котором аутисты угнетают нейротипиков, будет не лучше мира, в котором нейротипики угнетают аутистов.
Во-вторых, нападать на людей вообще не стоит. Это противозаконно и не очень честно.
В-третьих, у нейротипиков нет коллективного разума, и этот человек не виноват в том вреде, который причинил вам ваш знакомый нейротипик.
3. ПРОПАГАНДА НЕНАВИСТИ К ОТДЕЛЬНЫМ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ГРУППЫ НАСЕЛЕНИЯ, А НЕ К СИСТЕМЕ.
Итак, не все нейротипики виноваты в том, что вы столкнулись с проявлением эйблизма. У нейротипиков вообще нет коллективного разума. Точно так же, как его нет у миллиардеров, у гетеросексуалов, у белых и у мужчин.
Многие феминистки ненавидят фразу: «Не все мужчины такие». Но, увы, это правда. Мужчины – не борги из сериала Звездный Путь. И если вас оскорбил ваш знакомый мужского пола, другой человек мужского пола в этом не виноват – они не соединены единым разумом, у них разные мотивы, разные мысли и разные интересы.
Я не отрицаю, что многие мужчины являются носителями мачистской культуры, точно так же, как я не отрицаю, что большинство нейротипиков считает свой образ мышления лучше образа мышления аутистов.
Но, во-первых, «многие» и «большинство» - не значит все. И я не хочу отрицать существование мужчин, которые не являются сексистами, и нейротипиков-неэйблистов. Таких людей мало, но они есть. Это замечательные люди, потому что они смогли сформировать свои взгляды вопреки навязываемой им культуре. Я не хочу обесценивать их опыт. Я не хочу этого еще и потому, что другие люди всю жизнь обесценивали мой опыт и игнорировали мое существование. Всякий раз, когда я слышала, как кто-то говорит: «все люди», я знала, что сейчас этот человек скажет нечто, что совершенно ко мне не относится. И в 95% случаев мои ожидания оправдывались. Не очень приятно чувствовать, что вокруг живут одни инопланетяне, или что окружающие не считают тебя за человека. Поэтому я не могу хорошо относиться к обобщениям.
Во-вторых, проблема, зачастую, заключается не в самих людях, а в системе. Направьте свою ненависть на систему, если вы не хотите бороться с огромным процентом человечества. Вместо этого боритесь с тем, что дало этому проценту незаслуженные привилегии. Боритесь не за то, чтобы лишить их этих привилегий (например, не за то, чтобы белые люди не могли поступать в университет), а за то, чтобы у вас были равные возможности (чтобы вы, будучи чернокожим, тоже могли бы так же беспрепятственно поступить в университет). Да, многие представители привилегированной группы будут выступать против вас. Но среди них вы сможете найти и союзников.
Ненавидя людей из-за их пола/цвета кожи/гендера/сексуальной ориентации и т.п. вы ведете невыгодную для себя кампанию. Представители доминирующих групп иногда действительно могут быть очень хорошими и полезными союзниками. И не надо лишать их возможности сотрудничать с вами, заявляя на весь мир о том, что их не существует. Вряд ли вы бы захотели работать с теми, кто утверждал бы, что таких как вы либо нет, либо они являются частью ужасной системы.
Обращайте внимание на человека, а не на то, какой у него цвет кожи, пол, сексуальная ориентация, классовая принадлежность или нейротип. Прежде всего, обращайте внимание на его мысли и действия, а не на стереотипы. Нельзя побороть стереотипы, используя стереотипы.
И вряд ли мир станет более безопасным, если мы будем строить свою повестку на ненависти.
Если мы будем «переворачивать» систему, вместо того, чтобы перестраивать ее, мы так и будем жить в ужасном обществе. Если бы после каждого восстания рабов и после каждой реформы против рабства бывшие рабы порабощали своих хозяев, мы бы до сих пор жили при рабовладельческом строе.
- А что поделаешь? Ему не до толерантности. Жизнь у него такая не толерантная.
Довольно странно слышать подобное на форуме ЛГБТ-активистов, правда?
Получается, что если человек живет в военное время, у него есть полное право называть недочеловеками представителей и без того угнетаемых групп? Почему? Разве представители этих групп начинали войну в Донбассе?
Подобная логика показалась бы странной большинству участников форума. Но меня она не сильно удивила. Потому что прежде я уже видела нечто подобное.
Мой сосед, вероятно, рассматривал жителей Донбасса как особенно угнетенную социальную группу, у которой есть полное право ненавидеть всех остальных.
И это мне напомнило популярную активистскую тенденцию, которая просто прозвучала немного в другом контексте.
В последнее время активисты и администраторы пабликов о социальной справедливости часто пишут о так называемом «Праве на ненависть». Они заявляют, что представители дискриминируемых и угнетаемых групп имеют полное право на ненависть к представителям доминантных групп.
С одной стороны, это очень полезный разговор. Наша культура учит представителей дискриминируемых групп преклоняться перед теми, у кого больше возможностей и прав, чем у них. Нас учат, что гетеросексуалы «лучше» гомосексуалов, что аутисты хуже нейротипиков, белые лучше чернокожих, а взрослые являются более полноценными людьми, чем дети. Геев учат стремиться к гетеросексуальности, мигрантов учат относиться с особым почтением к местному населению, а детей учат считать себя хуже взрослых.
Чем сильнее угнетена та или иная группа, тем больше идеи превосходства доминантной группы распространены в культуре, и тем сложнее представителям угнетенных групп осознать их несправедливость. И когда они ее осознают, у многих из них вполне может возникнуть ненависть к доминантной группе, которую их всю жизнь учили уважать. И для того, чтобы представители угнетаемой группы могли продолжить борьбу и побороть систему угнетения, им важно избавиться от стыда за то, что они посмели возненавидеть своих угнетателей.
Им важно принять тот факт, что ненависть бывает естественной реакцией на несправедливость, и что их эмоции абсолютно нормальны. Иногда от того, смогут ли они это принять, зависит судьба других представителей их группы, и то, как общество будет выглядеть через несколько десятков лет.
Кроме того, ненависть к доминантной группе (и к системе угнетения) часто приводит к решительным действиям, помогающим побороть эту систему.
Так что я очень хорошо понимаю практический смысл разговоров о «Праве на ненависть». Тем не менее, я не могу игнорировать тот факт, что сторонники концепции права на ненависть зачастую используют три очень спорные идеи.
1. ПРАВО НА НЕНАВИСТЬ – ТОЛЬКО ДЛЯ УГНЕТЕННЫХ ГРУПП.
Все люди имеют право на эмоции. Все люди, а не только представители угнетаемых групп.
Один из самых опасных стереотипов современности заключается в том, что люди ответственны за свои эмоции. Но дело в том, что эмоции являются одним из типов реакции организма на окружающую среду, результатом биохимических процессов, происходящих в организме. Отрицать право человека на эмоции так же абсурдно, как отрицать право человека на жажду или на чувство голода.
Кроме того… не думайте о зеленой обезьяне!
Думаю, многие из вас сейчас представили эту самую обезьяну. Дело в том, что попытки подавить те или иные мысли и эмоции практически никогда не приводят к желаемому результату. Обычно они вызывают только всплеск нежелательных мыслей и чувство стыда, которое приводит к еще большему стрессу, а значит и к еще более сильным нежелательным эмоциям.
Я признаю, что кто-то может испытывать иррациональную ненависть к чернокожим, к геям или инвалидам. Это плохо, но это не вина самого человека. И он не обязан «подавлять» свою ненависть – точно так же, как он не обязан подавлять желание сходить в туалет. Практически весь мой жизненный опыт показывает, что попытки подавить сильную эмоцию приводят к тому, что вы теряете над ней контроль – примерно так же, как долгое удерживание мочи в организме приводит к тому, что вы намочите штаны.
Вместо того, чтобы признавать ненависть прерогативой угнетенных, мы должны признать, что у всех людей есть право на ненависть. Мы не должны учить гетеро тому, что они не могут ненавидеть геев, а геи при этом могут их ненавидеть. Вместо этого мы должны учить гетеро тому, что их ненависть к геям иррациональна – вероятно, после того, как они осознают, что эта ненависть просто навязана культурой, ненависть исчезнет. Вероятно, увидев настоящих геев и узнав о них побольше, гомофобы перестанут их ненавидеть.
Но если эти люди в буквальном смысле «гомофобы» – если их ненависть является следствием настоящей клинической фобии или психической травмы – то мы должны научить их перенаправлять свои эмоции на что-то, что не принесет никому вред и никого не вдохновит на преступление ненависти. Пусть избегают разговоров о гомосексуальности, которые вызывают у них подобную эмоциональную реакцию. Пусть у них будет возможность найти хорошего психотерапевта, или пусть они делают то, что поможет им направить сильные эмоции в другое русло. Главное, чтобы они понимали, что их эмоции являются их проблемой (такой же, как, скажем, особая чувствительность к холоду), и что она не должна становиться проблемой окружающих.
2. ПРАВО НА НЕНАВИСТЬ = ДЕЙСТВИЯ, ОСНОВАННЫЕ НА НЕНАВИСТИ.
Когда аутист говорит о том, что он ненавидит нейротипиков, я отношусь к этому с гораздо большим пониманием, чем когда нейротипик говорит, что ненавидит аутистов. И дело не только в том, что я сама аутист, и мне проще понять аутистов, а в понимании природы этой ненависти.
Дело в том, что в большинстве случаев ненависть основана не на фобии и не на спонтанно возникающих мыслях – она связана с социокультурной средой. Так что ненависть нейротипика, вероятно, основана на культурных нормах, а ненависть аутиста, вероятно, основана на многочисленном негативном опыте взаимодействия с нейротипиками.
Кроме того, ненависть нейротипика к аутистам – часть системы, угнетающей почти всех аутистов. А ненависть аутиста к нейротипикам – единичный случай. Первое гораздо опаснее второго.
Но, как я говорила выше, право на ненависть есть у всех. А вот право на пропаганду ненависти и на преступления ненависти нет ни у кого.
Нельзя нападать на человека за то, что он нейротипик. Во-первых, мир, в котором аутисты угнетают нейротипиков, будет не лучше мира, в котором нейротипики угнетают аутистов.
Во-вторых, нападать на людей вообще не стоит. Это противозаконно и не очень честно.
В-третьих, у нейротипиков нет коллективного разума, и этот человек не виноват в том вреде, который причинил вам ваш знакомый нейротипик.
3. ПРОПАГАНДА НЕНАВИСТИ К ОТДЕЛЬНЫМ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ГРУППЫ НАСЕЛЕНИЯ, А НЕ К СИСТЕМЕ.
Итак, не все нейротипики виноваты в том, что вы столкнулись с проявлением эйблизма. У нейротипиков вообще нет коллективного разума. Точно так же, как его нет у миллиардеров, у гетеросексуалов, у белых и у мужчин.
Многие феминистки ненавидят фразу: «Не все мужчины такие». Но, увы, это правда. Мужчины – не борги из сериала Звездный Путь. И если вас оскорбил ваш знакомый мужского пола, другой человек мужского пола в этом не виноват – они не соединены единым разумом, у них разные мотивы, разные мысли и разные интересы.
Я не отрицаю, что многие мужчины являются носителями мачистской культуры, точно так же, как я не отрицаю, что большинство нейротипиков считает свой образ мышления лучше образа мышления аутистов.
Но, во-первых, «многие» и «большинство» - не значит все. И я не хочу отрицать существование мужчин, которые не являются сексистами, и нейротипиков-неэйблистов. Таких людей мало, но они есть. Это замечательные люди, потому что они смогли сформировать свои взгляды вопреки навязываемой им культуре. Я не хочу обесценивать их опыт. Я не хочу этого еще и потому, что другие люди всю жизнь обесценивали мой опыт и игнорировали мое существование. Всякий раз, когда я слышала, как кто-то говорит: «все люди», я знала, что сейчас этот человек скажет нечто, что совершенно ко мне не относится. И в 95% случаев мои ожидания оправдывались. Не очень приятно чувствовать, что вокруг живут одни инопланетяне, или что окружающие не считают тебя за человека. Поэтому я не могу хорошо относиться к обобщениям.
Во-вторых, проблема, зачастую, заключается не в самих людях, а в системе. Направьте свою ненависть на систему, если вы не хотите бороться с огромным процентом человечества. Вместо этого боритесь с тем, что дало этому проценту незаслуженные привилегии. Боритесь не за то, чтобы лишить их этих привилегий (например, не за то, чтобы белые люди не могли поступать в университет), а за то, чтобы у вас были равные возможности (чтобы вы, будучи чернокожим, тоже могли бы так же беспрепятственно поступить в университет). Да, многие представители привилегированной группы будут выступать против вас. Но среди них вы сможете найти и союзников.
Ненавидя людей из-за их пола/цвета кожи/гендера/сексуальной ориентации и т.п. вы ведете невыгодную для себя кампанию. Представители доминирующих групп иногда действительно могут быть очень хорошими и полезными союзниками. И не надо лишать их возможности сотрудничать с вами, заявляя на весь мир о том, что их не существует. Вряд ли вы бы захотели работать с теми, кто утверждал бы, что таких как вы либо нет, либо они являются частью ужасной системы.
Обращайте внимание на человека, а не на то, какой у него цвет кожи, пол, сексуальная ориентация, классовая принадлежность или нейротип. Прежде всего, обращайте внимание на его мысли и действия, а не на стереотипы. Нельзя побороть стереотипы, используя стереотипы.
И вряд ли мир станет более безопасным, если мы будем строить свою повестку на ненависти.
Если мы будем «переворачивать» систему, вместо того, чтобы перестраивать ее, мы так и будем жить в ужасном обществе. Если бы после каждого восстания рабов и после каждой реформы против рабства бывшие рабы порабощали своих хозяев, мы бы до сих пор жили при рабовладельческом строе.