Распространенность трансгендерности среди аутичных людей. Научные исследования

(Описание изображения: Флаг транс* движения на серебристо-белом флагштоке. Цвета флага: голубой, розовый, белый, розовый, голубой. Фон изображения бледно-голубой, который плавно переходит в белый)

Это - перевод трех научных исследований о распространенности трансгендерности среди аутичных людей, и статья-анализ полученной статистики.

Предупреждение: Возможна патологизирующая риторика.

Айман Экфорд: "Неправильные предположения"

(Эта статья написана мною к фестивалю КвирФест для тематического сборника "Видеть невидимое")

1.
Меня зовут Айман. Я аутистка, мусульманка и лесбиянка. И еще я не принадлежу к русской культуре, я ее не понимаю, несмотря на то, что большинство людей считают русскую культуру «моей». Мое восприятие культуры проявляется в мелочах, в вещах, которые кажутся на первый взгляд несущественными, но оно очень явно определяет меня в «иностранцы».


2.
Мои отличия почти незаметны со стороны.
Люди не подозревают о моей сексуальной ориентации. Я не похожа на стереотипных лесбиянок «буч» и «фем», о которых иногда говорят в ЛГБТ-сообществе, и на маскулинных женщин, о которых при слове «лесбиянка» вспоминают люди поколения моей матери.

Я родилась в консервативной православной семье. У меня были серьезные психические проблемы, возникшие на религиозной почве, и вначале я боялась даже подумать об уходе из христианства. Переход в ислам дался мне очень нелегко, и он многое для меня значит. Но люди этого не видят. Ислам влияет скорее на мое мировоззрение, чем на мою внешность, манеру одеваться или манеру говорить.

К тому же я не выгляжу, как типичная мусульманка: у меня русые волосы, светлая кожа и я говорю без акцента. Я не веду себя так, как, по мнению большинства, должна вести себя мусульманка. Я слушаю металл, много говорю о политике и о правах человека и чаще всего ношу европейскую одежду.

Моя национальная идентичность скорее американская.
Я выбрала ее сама. И, одновременно, я ее не выбирала.
Я никогда не понимала культуру своей семьи. Я не копировала общепринятые стереотипы и нормы поведения, глядя на своих родителей и других взрослых, если цели этого поведения были мне непонятны, а стереотипы не близки. Наверное, вы видели, как маленькие котята повторяют поведение за мамой - кошкой, а дети во всем копируют родителей? Так вот, у меня, как и у многих аутичных детей, этот механизм подражания был развит слабо.

Слова окружающих о том, что люди, с которыми я живу в одной квартире (даже если они мои родители), должны определять то, как я мыслю, казались мне бессмысленной абстракцией, практически магией.

Керолайн Зайковски: «6 вещей, из-за которых ваша борьба за социальную справедливость может быть эйблистской»

Источник: Everyday Feminism


(Человек на жестовом языке показывает слово "конфликт". Фото на черном фоне)


Это может показаться невероятным, но некоторые левые активисты до сих пор не считают эйблизм вопросом социальной справедливости.

И это несмотря на то, что в истории современности полно случаев преступлений со стороны правительств и отдельных лиц,  направленных на «очищение генофонда» - начиная от убийства 200 000 людей с инвалидностью во время Холокоста, ужасающих законов о евгенике, заключения людей с инвалидностью в заведения, подобные тюрьмам, и заканчивая атакой на инвалидов в Японии 2016 года.
Как и любое другое угнетение, эйблизм не всегда проявляется в очевидных формах. Люди с инвалидностью сталкиваются с институциональной дискриминацией в области образования и трудоустройства, отсутствием представительства в политике, в искусстве и в СМИ, у них крайне много шансов подвергнуться издевательствам, а их нужды зачастую игнорируют.  И о людях с инвалидностью существует множество опасных стереотипов.
Эйблизм  усугубляется такими факторами как гендер, квирность, раса, класс, возраст и колониальные обстоятельства (а также другие виды угнетений).  Проблемы эйблизма должны стать частью любого разговора интерсекционального диалога – но сейчас  этого не происходит даже среди тех, кто отстаивает социальную справедливость.

Ниже приведено шесть вещей, которые различные левые активисты, от либералов до радикалов, претендующих на «революцию», могут использовать для того, чтобы проверить себя на эйблизм.

Кай Ченг Сом: «9 способов, которые помогут вам перестать быть абьюзерами»

(Примечание: в переводе текста использовано слово «абьюз», которое я предпочитаю не использовать в русском языке, потому что оно многим непонятно.  Абьюз – это все формы насилия, от словесного до физического. Чаще всего, термин используется в разговорах о «неравном положении» - т.е. абьюз является еще и злоупотреблением, во время которого более привилегированный и менее уязвимый человек пользуется своим положением. Термин распространен в феминистических и квир-пабликах, и поэтому используется в данном переводе. Информация полезна не только для супругов и сексуальных партнеров, а и для родителей, знакомых, товарищей по активизму и т.п.)

Источник: Everyday Feminism

                                      
                      (Человек держит куски разбитого стекла в руке. Source: iStock)

Я сижу на кровати и начинаю печатать (больше всего я люблю печатать на кровати), и часть меня вопит: «Не пиши эту статью!».

Эта часть меня до сих пор чувствует тот глубокий страх и стыд, который окружает тему абьюза и насилия в партнерских отношениях – эта тема табуирована во многих сообществах.  Люди нечасто говорят об изнасилованиях и абьюзе, и еще реже они говорят о том, что насильниками и абьюзерами могут быть люди, которых мы хорошо знаем и о которых мы заботимся.

Возможно, один из самых ужасных страхов практически всех нас заключается в том, что мы боимся, что мы можем стать абьюзерами – что мы сами могли быть этими злодеями, этими чудовищами в ночи.

Никто не хочет быть абьюзером. И никто не хочет осознавать, что он_а причинил_а боль другим, особенно когда нам самим часто причиняли боль.
Но правда заключается в том, что абьюзеры и выжившие практически никогда не существуют в лицах совершенно разных людей. Иногда те, кому причиняют боль, сами причиняют ее другим. В культуре изнасилования, в которой мы живем, некоторым из нас может быть сложно отличить ту боль, которую мы испытываем, от той боли, которую мы причиняем другим.

Семь лет назад, когда я только начала учиться на работника службы поддержки переживших насилие со стороны партнеров, я сидела на обучающем семинаре, во время которого кто-то спросил, может ли наша организация оказать поддержку человеку, который издевался над своим партнером и которому нужна помощь, потому что он хочет прекратить эти издевательства, но не знает как.

Ответ был резок и незамедлителен:
- Мы не работаем с абьюзерами. Точка.

Тогда я подумала о том, что это справедливо. В конце концов, организация была создана для того, чтобы оказывать помощь пережившим абьюз и изнасилования, а не тем, кто над ними издевался. Единственная проблема заключалась в том, что мне не давал покоя один вопрос:
- Что, если человек одновременно является и абьюзером и пережившим насилие? И кто сможет оказать помощь такому абьюзеру, если мы от него откажемся?

Примечание: в этой статье я не буду говорить о том, могут ли быть такие отношения, в которых абьюз будет проявляться с обеих сторон. Это тема для другого разговора. Здесь я хочу написать о том, что люди, выжившие в одних отношениях, могут сами стать абьюзерами в других отношениях.

Истории русскоязычных ЛГБТ+ аутичных людей

(Описание изображения: Развевающийся шестицветный радужный флаг (символ ЛГБТ-движения) на фоне неба)

В годовщину нашего проекта - сайта ЛГБТ+ аутисты, мы хотим познакомить вас с историями русскоязычных ЛГБТ+ аутичных людей, которые ранее публиковались на данном сайте. Эти истории были написаны в качестве ответов на наш вопросник-анкету.

Эраст Мирский: «Топ-5 того, что ни в коем случае не должны делать родители аутичных детей»

1 Заставлять насильно общаться с людьми — от этого аутист может испытать жуткий стресс.

2 Прерывать резко, когда ребёнок занят своим делом.

3 Говорить, что увлечения странные и ненормальные.

4 Принуждать к гендерной конформности — хотя это ко всем детям относится.

5 Мешать человеку делать что-то способом, отличным от общепринятого, если он не вредит ему и другим.

Остальные топ-списки советов для родителей аутичных детей, которые писали другие русскоязычные аутичные взрослые, вы можете прочесть здесь.

Айман Экфорд: «Когда вам говорят, что ваш опыт – «дерьмо»»

(Заметка опубликована на данном ресурсе, потому что она, прежде всего, рассчитана на феминисток, ЛГБТ-активисто_к и на всех, кого в русскоязычном интернет-сообществе интересуют вопросы прав меньшинств... любых меньшинств)

Эпиграф:

Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь.

Махатма Ганди

1.
В одной из крупных феминистических групп - Check Your Privilege недавно дали ссылки на два моих поста, в которых я писала о своем личном опыте. Я писала о том, что человек может не принадлежать к той культуре, которую ему приписали в детстве. Администраторка группы назвала «дерьмом» мой опыт и мою позицию, исходящую из этого опыта.

Всю свою жизнь меня донимали из-за того, что я не являюсь русской. Мою культурную идентичность отрицали консервативные националисты. Теперь ее отрицают те, кто, якобы, выступает за права человека и за всеобщее равенство.

Когда люди пишут о том, что ваша позиция, которая напрямую связана с вашим опытом, является дерьмом, они пишут о том, что ваша жизнь не имеет значения.
Они пишут о том, что жизнь таких, как вы, не имеет значения, просто потому, что ваш опыт «неправильный».

И после этого они уже не имеют права называть свою позицию интерсекциональной. Потому что они не учитывают ваше угнетение, и угнетение таких, как вы – и от этого они не могут учитывать то, как подобное угнетение повлияло на ваш опыт.

Они не могут больше говорить о понимании. Нельзя бороться с газлайтингом, называя чужой опыт «дерьмом». Точно так же, как нельзя быть «за права всех людей на Земле», и выступать против аболиционизма.

Эдвард Ндопу и Дарнелл Мур: «Эйблизм в Квир-пространствах или «квирализируя норму»»

Источник: PrettyQueer

Прайд – парад основан на движении и поэтому для того, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к квир-сообществу, люди должны быть в состоянии идти.

Наш ежедневный опыт в качестве двух черных квир-мужчин (одного женственного квир-инвалида и другого маскулинного квир – неинвалида (чаще всего не инвалида)), привел нас к уверенности, что мы сможем избавиться от угнетения, связанного с нашей сексуальной ориентацией и гендерной идентичностью только если мы будем обращать внимание на эйблизм, с которым сталкиваются некоторые квир-люди. Эйблизм формирует отношения, политики и системы, которые неизбежно дегуманизируют, патологизируют и криминиализируют людей, чьи тела не соответствуют общепринятым представлениям о том, какими должны быть тела «нормальных» людей. И во многом эйблизм формирует наше понимание гендерного выражения.

Как замечательно выразился Эли Клер: «Манеры помогают определить гендер – то, как человек ходит, двигает бедрами, жестикулирует, двигает ртом и глазами во время разговора, какое пространство он при этом занимает. И все эти представления основаны не только на представлениях о том, как должно двигаться женское и мужское тело, а и на представлениях о теле неинвалида». Эйблизм делает эти непривилегированные, не вписывающиеся в стандартные представления о поле, тела невидимыми.

Сюзанна Вайс: «6 бесполезных комментариев, которые обесценивают опыт людей во время разговоров о социальной справедливости»

Источник: Everyday Feminism



(Описание изображения: Человек сидит перед ноутбуком, обеспокоенно касаясь рукой лба)


Для того, чтобы говорить о пережитой вами несправедливости может понадобиться смелость. И ситуация становится еще хуже, если после вашего откровения люди попытаются заставить вас замолчать.

Большинство людей, которые говорило о сексизме, расизме и о других социальных проблемах, знакомо хотя бы с несколькими аргументами, которые обычно используются для газлайтинга.

Газлайтинг – это один из способов эмоционального насилия. Это техника, с помощью которой люди пытаются заставить тебя поверить в то, что ты не можешь адекватно оценивать сложившуюся ситуацию. Подобный прием часто используется в контексте интимных отношений, но он может присутствовать в любом общении.

Чаще всего, газлайтинг проявляют те, у кого есть привилегии по отношению к угнетенным. Привилегированные люди используют газлайтинг для того, чтобы сказать угнетенным, что они лучше них самих знают, что те испытывают, и поэтому мнение самих угнетенных неважно.

В этом заключается суть проблемы, но я хочу рассмотреть ее подробнее. Вот некоторые аргументы, которые привилегированные люди, насколько я знаю, часто приводят для газлайтинга – и объяснения, чем именно вреден подобный подход.

1. «Это все проблемы «первого мира»»

«Как ты можешь говорить о микроагрессии, когда девочек на Ближнем Востоке убивают за то, что они пытаются получить образование?»

«Расстройства пищевого поведения – это проблема первого мира. Некоторым людям вообще нечего есть!»

Этот аргумент часто используется во время обсуждения проблем, с которыми сталкиваются относительно привилегированные группы. Часто он имеет расистскую подоплеку, потому что человек, говорящий о «реальных проблемах», зачастую сам не понимает эти самые «реальные проблемы», потому что принадлежит к другой культуре.

Нашва Кхан: «6 советов, которые помогут вам работать в солидарности с мусульманками»

(Примечание администрации сайта: Статья переведена и опубликована на данном ресурсе т.к. проблемы, о которых идет речь в статье, присутствуют как в российском феминистическом, так и в российском ЛГБТ-движении.)

Источник: Everyday Feminism

Источник: Muslim Women Coach

Каждые несколько дней я получаю письма и e-mail, или выслушиваю личные вопросы примерно такого содержания:

- Как ты сочетаешь свою исламскую веру с феминизмом? Ты такая непреклонная феминистка, но при этом защищаешь и поддерживаешь свою мусульманскую идентичность! Как это вообще возможно?

Этот вопрос может задаваться как в простой вежливой форме, так и с интонациями навязчивого спасателя.

Вообще, многие люди не верят в то, что мусульманка может быть феминисткой. Конечно, такое отношение к исламским женщинам нельзя считать феминистическим.  

Я не ношу хиджаб, и поэтому люди часто забывают о том, что я мусульманка, пока я не упоминаю о том, что я пощусь, или пока я не начинаю опровергать невежественные исламофобные комментарии. 

Людей это обычно шокируют, и они объясняют свое недоумение фазой вроде: «но ты же такая феминистка!». Подобные заявления всегда ставили меня в тупик, потому что я всегда считала, что ислам и феминизм прекрасно друг друга дополняют. 

Когда я стала более уверенно идентифицировать себя как феминистку, я стала ближе к своей вере и стала больше говорить о ней публично, и более активно участвовать в отстаивании социальной справедливости. 

Но мы наблюдаем в феминистских кругах странный парадокс: в них существует закономерная и вполне обоснованная любовь к Малале Юсуфзай, но при этом причины данной любви понятны не всем. 

Дело в том, что любовь к Малале основана на том, что людей больше привлекают истории спасения мусульманских женщин от мусульманских мужчин, чем просто идеи спасения женщин от экстремистов вроде мужчин из FLDS. В западном обществе нарратив о мусульманке, которая нуждается в спасении, въелся настолько глубоко, что он автоматически включается  при любом взаимодействии с мусульманками. 

И из-за подобных изображений в СМИ вам может показаться парадоксом сам факт того, что мусульманка может быть феминисткой. СМИ изображают мусульманок притесненными, они показывают, что наши тела фетишизируют и политизируют, но важно помнить, что зачастую такие изображения противоречат действительности. 

Итак, если вы заинтересованы в поддержке мусульманок в ходе своей феминистской деятельности – в чем вы должны быть заинтересованы как самопровозглашенные феминистки – вот вам шесть советов о том, как вы можете проявить солидарность и стать лучшими союзниками.

Ноор Аль-Сибаи: «4 примера того, как мейнстримный феминизм вредит мусульманкам»

(Примечание администрации сайта: Статья переведена и опубликована на данном ресурсе т.к. проблемы, о которых идет речь в статье, присутствуют как в российском феминистическом, так и в российском ЛГБТ-движении. Экстремистские организации Боко Харам и Талибан, о которых упоминается в статье,    запрещены на территории Российской Федерации)

Источник: Everyday Feminism
Дата написания: 6 января 2015 г.

                                                
(Девушка, которая держится руками за волосы и с расстроенным выражением лица смотрит в ноутбук. Источник:Luke Baynes)
                              

В общих чертах феминизм можно описать как борьбу за социально-политические права и освобождение женщин, и борьбу за достижение полного равенства между женщинами и мужчинами.

Тем не менее, феминизм не является единым движением.

Есть секс-позитивные феминистки, которые спорят с «секс-негативными» феминистками вроде Андера Дворкин и ее последовательницами из ранних 90-х, есть квир-феминистки, которые больше сосредоточены на проблемах ЛГБТКИА+, и есть черные феминистки, чей активизм, в первую очередь, сосредоточен на черных и цветных женщинах.

Понятие «интерсекциональности», которое часто здесь используется, обозначает пересечение привилегий и угнетений, связанных с расой, гендером, сексуальной ориентацией, инвалидностью, классом, национальностью и многими другими подобными факторами.

 Так что у нас есть новое поколение смелых, более влиятельных и готовых к развитию ресурсов с феминистической, антирасистской и квир повесткой, которые стремятся учитывать интерсекциональные пересечения как в борьбе за социальную справедливость, так и в продвигаемых ими идеях.

 И все же, в современном феминизме, несмотря на все призывы к интерсекциональности, существует одно существенное разделение, и связано оно с традиционным делением мира на «западный» и «восточный». Это разделение усугубляется реакцией Запада на «трагическое положение» мусульманок.

Несмотря на то, что на эту тему поступает самая разная информация, многие западные женщины считают, что ислам и феминизм несовместимы. Когда дело касается мусульманок, западные женщины часто допускают много ошибок. Я говорю, например, о таких вещах, как поддержка или безразличие к исламофобному «активизму» ФЕМЕН, распространение этого фото египетской активистки Элии Элмахди и воспевание Малалы Юсуфзай, пакистанской девочки, которая противостояла талибам, при полном игнорировании влияния Запада на повышение уровня насилия и  бедности в Пакистане.

Проблема в том, что мусульманки действительно сталкиваются с серьезными трудностями, особенно в исламских регионах, но при этом критика ислама является неподходящим способом борьбы с патриархатом и, более того, она разрушает какую-либо солидарность с мусульманками.

Западные феминистки во многом вредят мусульманкам.
Вот четыре важных примера подобного вреда с замечаниями о том, как можно избежать этой несправедливости.

Кассиан Александа Сибли: "Активизм и окна Овертона: не стоит благодарности!"

Источник: Radical Neurodivergence Speaking 

Я хочу рассказать вам, почему тяжело быть мною.
Когда я что-то говорю, люди ведут себя так, словно я несу полную чушь. Например, когда я говорю о том, что людям с инвалидностью нужны те же гражданские права, что и людям без инвалидности. Или о том, что превращать окружающий мир в кошмар для эпилептиков – это насилие. Или о том, что многие вещи должны стать более доступными. Или когда я говорю о правах аутичных людей, тех самых, которые мы никогда не получаем. Люди реагируют так, словно их оскорбляет сама суть моих слов.

Они реагируют на мои слова так, словно я говорю, что надо пожирать младенцев, потому что они очень вкусные, или что мы должны сжечь весь мир и начать все сначала. И это притом, что мои слова являются логическим продолжением идеи о том, что мы, люди с инвалидностью, тоже люди. Но люди без инвалидности, похоже, воспринимают эту идею так, словно она представляет для них непосредственную угрозу. Их реакция на мои слова не похожа на обычные насмешки или недоверие, нет, это скорее похоже на реакцию на издевательства или на насилие.
Потом проходит год, или, возможно, полгода, и то, что сказала я, говорит кто-то еще. Кто-то белый и, вероятно, мужского пола, богатый и более презентабельный, чем я. И вдруг то, что я говорила всегда, то, к чему люди относились как к безумию, начинает казаться им разумным. Возможно, нам стоит это учитывать! Возможно, я мне стоит говорить что-то еще более абсурдное – например то, что телесная автономия имеет первостепенное значение. Ведь сейчас люди стали прислушиваться к тому, за что раньше они обзывали меня чокнутой сукой и за что они угрожали меня убить.

Айман Экфорд: «Квир-аутисты и двойная дискриминация»

Часть этой статьи я написала год назад, и с нее начался мой ЛГБТ-активизм. Тогда я еще не знала, насколько редко слово «квир»  используется в русском языке не для обозначения гендерно-небинарных людей, а для общего обозначения всех ЛГБТ+. (Поэтому в данном тексте слово «квир» обозначает всех ЛГБТ+).
Но даже тогда я уже знала о том, как мало в российском ЛГБТ-сообществе и в обществе в целом знают об ЛГБТ-аутичных людях.

На постсоветском пространстве аутисты крайне редко говорят за себя. Совсем недавно в России еще не было аутистов, которые стали бы говорить о том, что каждый сотый житель нашей страны ежедневно подвергается дискриминации, и что аутисты не «несчастные больные дети», а те, кого вы встречаете каждый день, и даже не подозреваете об этом. Многие из нас даже не считают себя больными! Аутичные люди отличаются друг от друга не меньше, чем нейротипичные (те, у кого нервная система устроена «типичным» образом), и у них может быть самая разная сексуальная ориентация и гендерная идентичность.

До того, как я занялась ЛГБТ-активизмом, среди моих знакомых ЛГБТ+  аутистов было гораздо больше, чем ЛГБТ+ нейротипиков.   До того, как некоторые мои знакомые (как аутичные, так и неаутичные) узнали, что я интересуюсь ЛГБТ-тематикой и рассказали мне о своей сексуальной ориентации и гендерной идентичности, и до того, как я специально стала переписываться с несколькими квир-аутистами, я знала одного нейротипичного представителя ЛГБТ- сообщества и десять аутичных.
В России об ЛГБТ-аутистах никто не говорит. Наше существование полностью игнорируется.
Из-за существующей в обществе гомофобии, бифобии и трансфобии, фондам, работающим с аутистами, выгоднее замалчивать существование квир-аутистов. Кроме того, эти фонды практически всегда возглавляют люди, которые, в лучше случае, инфантилизируют аутистов, а в худшем считают нас не совсем людьми.

Лиам: «Да, вы достаточно бисексуальны»

Источник: yetanotherlefty

Если вам больше нравятся мужчины, но при этом вы испытывали влечение к женщине или к небинарному человеку, то да, вы «достаточно бисексуальны» для того, чтобы называть себя «би» или «бисексуалом_кой». Но вы не обязаны этого делать, если вы этого не хотите.

Если вам больше нравятся женщины, но при этом вы испытывали влечение к мужчине или к небинарному человеку, то да, вы «достаточно бисексуальны»  для того, чтобы называть себя «би» или «бисексуалом_кой». Но вы не обязаны этого делать, если вы этого не хотите.

Если вам больше нравится один гендер, но при этом человек/люди, с которыми вы состоите в отношениях, другого гендера, то да, вы «достаточно бисексуальны»  для того, чтобы называть себя «би» или «бисексуалом_кой». Но вы не обязаны этого делать, если вы этого не хотите.

Если вы состоите в долгих моногамных отношениях с человеком вашего гендера, и иногда вас влечет к людям других гендеров, то да, вы «достаточно бисексуальны»  для того, чтобы называть себя «би» или «бисексуалом_кой». Но вы не обязаны этого делать, если вы этого не хотите.
То же самое, если ваш партнер другого гендера, и вы испытываете влечение к людям с гендером, отличным от гендера вашего партнера.

Наши видео.

У нас появился свой канал на YouTube! Теперь Вы сможете смотреть новые видео об аутизме, аутичных людях и нейроразнообразии, переведенные на русский язык, или изначально снятые с русскоязычной «озвучкой», и узнать больше о наших акциях и мероприятиях. Наши видеоматериалы будут пополняться. Надеемся, они будут Вам полезны. Желаем Вам приятного просмотра.

Ссылка на канал.