(Примечание Вероники Беленькой: В статье описана ситуация в США. К сожалению, в России мало кто обращает внимание на положение ЛГБТ-людей с инвалидностью (в частности на положение транс* людей с инвалидностью), о которых много говориться в данной статье - особенно на злоупотребления в психиатрических интернатах, и эта проблема очень актуальна и требует особого внимания)
Источник: Аdvocate
8 мая. 2015 год.
Правительство помогает фондам "экс-геев" и "экс-транс" в их программах для ЛГБТ с инвалидностью, и это должно быть прекращено.
Я была очень рада, когда ранее в этом месяце узнала о том, что Орегон собирается присоединится к Калифорнии и Нью-Джерси и принять "Закон Лилы", который запрещает так называемую конверсионную терапию для несовершеннолетних представителей ЛГБТ-сообщества. Хоть на мне никогда не испытывали эту "терапию", как транс женщина я понимаю, как сложно быть транс до совершеннолетия, и отлично понимаю, как важна для транс молодежи возможность быть собой и получать необходимую поддержку и медицинскую помощь в это непростое время, когда их личность только формируется.
Но вот в чем проблема: как все законы Лилы, этот закон рассматривает только применение репаративной терапии к лицам моложе 18 лет. Конечно, очень хорошо, что в данном законе упоминаются молодые люди, потому что они часто подвергаются психологическому и даже физическому принуждению со стороны взрослых, и воздействию общественных предрассудков о том, что подростков надо держать подальше от опасного влияния.
Но разве только ЛГБТ-подростки особо уязвимы к вредоностным последствиям конверсионной терапии? Как бы не так!
Правда часто остается невидимой: ЛГБТ-люди с инвалидностью, вне зависимости от их возраста, - вторая по численности группа риска, которая чаще всего подвергается конверсионной терапии.
Я понимаю это, потому что я не просто транс* человек, а еще и инвалид. В своей жизни я сталкивалась с дискриминацией и маргинализацией как из-за одной, так и из-за другой моей идентичности - иногда из-за их пересечения, иногда только из-за одной из них. Активисты, которые работают в обоих направлениях работают над самоопределением и уважением личного выбора. И в обоих вопросах наше общество сильно отстало.
По данным American Civil Liberties Union (Американского Союза за Гражданские Свободы): "Гражданам Соединенных Штатов крайне неудобно находится рядом с людьми, у которых есть инвалидность, особенно с людьми, у которых очень заметная или серьезная инвалидность". Это привело, по мнению ACLU, к преднамеренной и не преднамеренной сегрегации инвалидов в вопросах жилья, здравоохранения и трудоустройства. "Даже когда сегрегация стоит правительству и налогоплательщикам больше, чем стоила бы интеграция, тенденция держать людей с инвалидностью там, где они скрыты от общества, сильно влияет на правительственные программы и на общественное устройство" - такой вывод сделал ACLU.
Как это выглядит в реальности? Во-первых, зачастую люди с инвалидностью оказываются безработными. Если нам повезло и у нас есть работа, то у нас есть медицинская страховка Медикеа, но если работы нет, то мы получаем страховку по Медикейд (американская гос. программа медицинской помощь нуждающимся - прим. переводчика), которая часто нерегулярно возмещает ставки, в отличие от более "респектабельной" Медикеа - институциональное уклонение распространено среди фондов по институционализации ухода на дому и сообществ по интеграции инвалидов. Поэтому число поставщиков, которые принимают Медикеа, ограничено.
Тем не менее несколько "клиник" по конверсионной терапии принимают деньги по Медикеа, особенно те, которыми владеют экс-конгрессвумен от Миннисоты Мишель Башманн и ее муж, Маркус. По отчетам "Washington Blade" в 2011, клиника Башманна: "собирает ежегодные платежи Медикаид для лечения пациентов на общую сумму более $137,000 с 2005. Сумма данных платежей с федеральных и государственных фондов выше $24,000, в последние годы Bachmann & Associates получает государственные гранты для обучения своих сотрудников".
Стоит отметить, что штат Миннесота запретил покрывать хирургическую коррекцию пола через Медикеид. То есть Миннесота, которая, как и другие штаты, управляет программой Медикеид совместно с федеральным правительством, практически сказала "нет" необходимой и основанной на принятии операции для транс людей, а вместо этого сказала "да" медицинским службам, которые практикуют "терапию", отрицающую существование транс людей. Сложно точно проанализировать охват финансирования конверсионной терапии из-за особенностей кодирования медицинского страхования, вполне может оказаться, что это более распространенная практика, чем это кажется на первый взгляд.
Что это означает для ЛГБТ-людей с инвалидностью? Во-первых, если мы находимся на пособии по инвалидности, мы не можем позволить себе медицинскую страховку, если она не основана на Медикеа, и поэтому мы вынуждены иметь дело с программой, которая стирает наше существование. Это значит, что даже если нас не будут подвергать конверсионной терапии, в клиниках мы будем постоянно натыкаться на сообщения о ней и на ее рекламу.
Опасность становится более явной, если мы берем во внимание еще и трансгендерных людей с инвалидностью, которых держат в закрытых учреждениях. Как писала в своем блоге Autistic Hoya Лидия Браун:
"Если вы живете в закрытом учреждении, вы теряете право контролировать даже незначительные аспекты повседневной жизни. ... Вы не можете выбрать персонал, который будет оказывать прописанную вам помощь и поддержку. ... Вы не можете выбирать, как вы будете выглядеть, какая на вас будет одежда. ... Вы не можете выбирать, какие препараты и какая терапия вам подходит, а какая нет. Вы не можете принимать решения касательно свиданий, романтических отношений и сексуальной жизни. Если вы квир или транс, вы скорее всего будете даже лишены права на то, чтобы об этом говорить"
Обратите внимание на слово "терапия". Конверсионная терапия - многомиллионная "терапевтическая" индустрия, у которой есть финансовый стимул распространения, по крайней мере, на новые потенциальные рынки. Когда конверсионную терапию постепенно, но неумолимо запрещают применять к ЛГБТ-подросткам, то индустрия ищет другие уязвимые группы, но уже старше 18 лет. Может ли какая-то группа быть более подходящей, чем ЛГБТ-инвалиды, запертые в закрытых учреждениях? Или даже те, кто, из-за того что не мог найти подходящее жилье, вынужден жить с враждебно настроенными опекунами?
На эти вопросы нет простых ответов. Тем не менее мне кажется, что дополнительная версия Закона Лилы о предотвращении государственного финансирования "экс-транс" и "экс-гей" программ, но уже для взрослых, поможет предотвратить насилие по отношению к особо беззащитным людям, которых могут принудительно подвергать вредной "терапии". Вместо этого можно начать финансировать из Медикеид аффирмативную терапию и необходимые услуги для трансгендерных людей. Несмотря на то что я больше всего уделяю внимания транс людям с инвалидностью - потому, что сама принадлежу к этой группе риска, Заключенные и пожилые транс люди также являются особо уязвимыми группами. Эти группы маргинализированы и публичная фондовая система зачастую отказывает им в выборе, потому что она не очень дружелюбно настроена, когда дело касается гендерного самоопределения.
В конечном счете, отлично что ЛГБТ-подростки защищены законом Лилы. Но мы живем в системе где те, кто не может работать, вынуждены иметь дело с ограниченными, финансируемыми государством программами, и мы должны обращать внимание на факторы риска для ЛГБТ-индивидов с инвалидностью, для пенсионеров и заключенных и сосредоточиться на вопросах их гендерного и сексуального самоопределения и опасностях "конверсионной терапии".
*Авторская заметка: Я решила обратить внимание на все распространяющиеся на транс* людей конверсионные терапии и считаю, что они должны быть запрещены в "Законе Лилы", потому что прежде всего надо обратить внимание на опыт транс* людей и я призываю законодателей рассмотреть подобные законопроекты как только это станет возможным.
Джордан Гвендолин Девис является трансгендерной женщиной с инвалидностью. Она проживает в Сан-Франциско, пишет на тему интерсекционального пересечения классовых вопросов, вопросов инвалидности, гендера и гендерной идентичности.
Источник: Аdvocate
8 мая. 2015 год.
Правительство помогает фондам "экс-геев" и "экс-транс" в их программах для ЛГБТ с инвалидностью, и это должно быть прекращено.
Я была очень рада, когда ранее в этом месяце узнала о том, что Орегон собирается присоединится к Калифорнии и Нью-Джерси и принять "Закон Лилы", который запрещает так называемую конверсионную терапию для несовершеннолетних представителей ЛГБТ-сообщества. Хоть на мне никогда не испытывали эту "терапию", как транс женщина я понимаю, как сложно быть транс до совершеннолетия, и отлично понимаю, как важна для транс молодежи возможность быть собой и получать необходимую поддержку и медицинскую помощь в это непростое время, когда их личность только формируется.
Но вот в чем проблема: как все законы Лилы, этот закон рассматривает только применение репаративной терапии к лицам моложе 18 лет. Конечно, очень хорошо, что в данном законе упоминаются молодые люди, потому что они часто подвергаются психологическому и даже физическому принуждению со стороны взрослых, и воздействию общественных предрассудков о том, что подростков надо держать подальше от опасного влияния.
Но разве только ЛГБТ-подростки особо уязвимы к вредоностным последствиям конверсионной терапии? Как бы не так!
Правда часто остается невидимой: ЛГБТ-люди с инвалидностью, вне зависимости от их возраста, - вторая по численности группа риска, которая чаще всего подвергается конверсионной терапии.
Я понимаю это, потому что я не просто транс* человек, а еще и инвалид. В своей жизни я сталкивалась с дискриминацией и маргинализацией как из-за одной, так и из-за другой моей идентичности - иногда из-за их пересечения, иногда только из-за одной из них. Активисты, которые работают в обоих направлениях работают над самоопределением и уважением личного выбора. И в обоих вопросах наше общество сильно отстало.
По данным American Civil Liberties Union (Американского Союза за Гражданские Свободы): "Гражданам Соединенных Штатов крайне неудобно находится рядом с людьми, у которых есть инвалидность, особенно с людьми, у которых очень заметная или серьезная инвалидность". Это привело, по мнению ACLU, к преднамеренной и не преднамеренной сегрегации инвалидов в вопросах жилья, здравоохранения и трудоустройства. "Даже когда сегрегация стоит правительству и налогоплательщикам больше, чем стоила бы интеграция, тенденция держать людей с инвалидностью там, где они скрыты от общества, сильно влияет на правительственные программы и на общественное устройство" - такой вывод сделал ACLU.
Как это выглядит в реальности? Во-первых, зачастую люди с инвалидностью оказываются безработными. Если нам повезло и у нас есть работа, то у нас есть медицинская страховка Медикеа, но если работы нет, то мы получаем страховку по Медикейд (американская гос. программа медицинской помощь нуждающимся - прим. переводчика), которая часто нерегулярно возмещает ставки, в отличие от более "респектабельной" Медикеа - институциональное уклонение распространено среди фондов по институционализации ухода на дому и сообществ по интеграции инвалидов. Поэтому число поставщиков, которые принимают Медикеа, ограничено.
Тем не менее несколько "клиник" по конверсионной терапии принимают деньги по Медикеа, особенно те, которыми владеют экс-конгрессвумен от Миннисоты Мишель Башманн и ее муж, Маркус. По отчетам "Washington Blade" в 2011, клиника Башманна: "собирает ежегодные платежи Медикаид для лечения пациентов на общую сумму более $137,000 с 2005. Сумма данных платежей с федеральных и государственных фондов выше $24,000, в последние годы Bachmann & Associates получает государственные гранты для обучения своих сотрудников".
Стоит отметить, что штат Миннесота запретил покрывать хирургическую коррекцию пола через Медикеид. То есть Миннесота, которая, как и другие штаты, управляет программой Медикеид совместно с федеральным правительством, практически сказала "нет" необходимой и основанной на принятии операции для транс людей, а вместо этого сказала "да" медицинским службам, которые практикуют "терапию", отрицающую существование транс людей. Сложно точно проанализировать охват финансирования конверсионной терапии из-за особенностей кодирования медицинского страхования, вполне может оказаться, что это более распространенная практика, чем это кажется на первый взгляд.
Что это означает для ЛГБТ-людей с инвалидностью? Во-первых, если мы находимся на пособии по инвалидности, мы не можем позволить себе медицинскую страховку, если она не основана на Медикеа, и поэтому мы вынуждены иметь дело с программой, которая стирает наше существование. Это значит, что даже если нас не будут подвергать конверсионной терапии, в клиниках мы будем постоянно натыкаться на сообщения о ней и на ее рекламу.
Опасность становится более явной, если мы берем во внимание еще и трансгендерных людей с инвалидностью, которых держат в закрытых учреждениях. Как писала в своем блоге Autistic Hoya Лидия Браун:
"Если вы живете в закрытом учреждении, вы теряете право контролировать даже незначительные аспекты повседневной жизни. ... Вы не можете выбрать персонал, который будет оказывать прописанную вам помощь и поддержку. ... Вы не можете выбирать, как вы будете выглядеть, какая на вас будет одежда. ... Вы не можете выбирать, какие препараты и какая терапия вам подходит, а какая нет. Вы не можете принимать решения касательно свиданий, романтических отношений и сексуальной жизни. Если вы квир или транс, вы скорее всего будете даже лишены права на то, чтобы об этом говорить"
Обратите внимание на слово "терапия". Конверсионная терапия - многомиллионная "терапевтическая" индустрия, у которой есть финансовый стимул распространения, по крайней мере, на новые потенциальные рынки. Когда конверсионную терапию постепенно, но неумолимо запрещают применять к ЛГБТ-подросткам, то индустрия ищет другие уязвимые группы, но уже старше 18 лет. Может ли какая-то группа быть более подходящей, чем ЛГБТ-инвалиды, запертые в закрытых учреждениях? Или даже те, кто, из-за того что не мог найти подходящее жилье, вынужден жить с враждебно настроенными опекунами?
На эти вопросы нет простых ответов. Тем не менее мне кажется, что дополнительная версия Закона Лилы о предотвращении государственного финансирования "экс-транс" и "экс-гей" программ, но уже для взрослых, поможет предотвратить насилие по отношению к особо беззащитным людям, которых могут принудительно подвергать вредной "терапии". Вместо этого можно начать финансировать из Медикеид аффирмативную терапию и необходимые услуги для трансгендерных людей. Несмотря на то что я больше всего уделяю внимания транс людям с инвалидностью - потому, что сама принадлежу к этой группе риска, Заключенные и пожилые транс люди также являются особо уязвимыми группами. Эти группы маргинализированы и публичная фондовая система зачастую отказывает им в выборе, потому что она не очень дружелюбно настроена, когда дело касается гендерного самоопределения.
В конечном счете, отлично что ЛГБТ-подростки защищены законом Лилы. Но мы живем в системе где те, кто не может работать, вынуждены иметь дело с ограниченными, финансируемыми государством программами, и мы должны обращать внимание на факторы риска для ЛГБТ-индивидов с инвалидностью, для пенсионеров и заключенных и сосредоточиться на вопросах их гендерного и сексуального самоопределения и опасностях "конверсионной терапии".
*Авторская заметка: Я решила обратить внимание на все распространяющиеся на транс* людей конверсионные терапии и считаю, что они должны быть запрещены в "Законе Лилы", потому что прежде всего надо обратить внимание на опыт транс* людей и я призываю законодателей рассмотреть подобные законопроекты как только это станет возможным.