Прежде всего предлагаю пройти мини-тест, что вы вкладываете в понятие "новый баск" (euskaldun berria).
1. Это каким-то образом связано с "генетическим происхождением"? НЕТ. Например, приёмный ребёнок любого происхождения в баскоязычной семье может вырасти "старым баском", если он захочет определять себя в рамках этой культуры. А может и вообще баском не быть. В то же время люди баскского происхождения, осваивающие язык во взрослом возрасте, считаются именно "новыми" - опять же, если они этого хотят.
2. Это имеет жёсткую привязку к родному языку? НЕТ. И носитель баскского языка, и выучивший его во взрослом возрасте может не определять себя как баск, и это его законное право.
3. Это одна из возможных культурных идентичностей человека, в какой-то степени говорящего на баскском языке, причём этот язык не является для него первым освоенным? ДА. Подчёркиваю - одна из возможных. Этот человек может относить себя к любой другой культуре, не относить ни к какой или всегда быть просто баском, без уточнений.
Репрезентация "новых басков" неразрывно связана с репрезентацией басков как таковых. А здесь, пожалуй, именно тот случай, когда не нужны лозунги "мы имеем право на мерзавцев". В мировой литературе и кино прочно сложились три типа репрезентации этого народа:
1. Тип "тумбочка", он же "мимокрокодил". Персонаж настолько незначительный, что его и репрезентацией считать не стоит. Часто не имеет имени. Классический пример - слуга с говорящим прозвищем Баск из романа Виктора Гюго "Отверженные".
2. Тип "благородный негодяй". Разумеется, это оксюморон. Право на мерзавцев во всей красе. Представлен доном Хосе в "Кармен" Проспера Мериме.
3. Тип "ненавижу всех вокруг, особенно кастильцев". Близок к предыдущему. Чуть что - лезет в драку. Помните бискайца из "Дон Кихота"?
Единичные примеры амбивалентной или перевешивающей в положительную сторону репрезентации басков можно найти в современной литературе. Например, если вы читали серию романов Артуро Переса-Реверте "Капитан Алатристе" или смотрели одноимённую экранизацию, то, конечно, помните Иньиго Бальбоа. Но это всё речь о той группе басков, которых принято именовать "старыми". А новые-то, новые есть?
Привлечение внимания к существованию "новых басков", казалось бы, примета современной жизни. В 1992 году группа Oskorri представила на суд слушателей песню "Euskaldun berriaren balada" ("Баллада "нового баска"), начинающуюся словами "Я из Баракальдо, я безработный и поэтому каждый день хожу на курсы баскского языка". Далее в красках описан процесс изучения со всеми трудностями.
Рассказы и сказки Соргиньи Чирулиньи, написанные для популяризации баскского языка среди детей, также дают два примера "новых басков". Это Ся ("Одноклассники"), приехавшая из Китая и встраивающаяся в баскское общество в школе, и мама-малиновка ("Музыка баскского языка"), которую все вокруг принимали за невербальную персону, пока не выяснилось, что она просто не умеет говорить по-баскски, и тогда сын Эки начал её учить.
Но было ли что-то до этого? Да, было, и даже в 1969. Правда, не в музыке, кино и художественной литературе, а в учебнике для начальной школы "Nora zoaz?" ("Куда ты идёшь?") авторства Иньяки Гойкоэчеа. "Эту красивую девочку зовут Лейре. Она живёт в городе Ирунья /испанское название этого города - Памплона (прим. автора статьи)/ Лейре не знает баскский язык, но учит его". В "идеальном", смоделированном Гойкоэчеа мире, где живут только баски, нашлось место для девочки Лейре, которая учит язык. А это значит, что надежда на репрезентацию есть всегда.