(На картинке изображены два человека разного возраста и много символов вокруг них.
Слева - маленький человек в красном платье и туфлях, рядом с ним символы церкви и ссср, а так-же Российский и Украинский государственные флаги, книга "История России" и "Книга для девочек" и скомканное желтое платье.
Справа взрослый человек, одетый в черную майку с принтом на иврите и серые штаны. Рядом с ним Еврейский, Американский и Трансгендерный флаги, Американский паспорт и две игрушки - синяя машинка с перечеркнутой надписью "boy" над ней и розовая кукла с перечеркнутой надписью "girl" над ней. Автор рисунка: https://vk.com/markryowi_art)
Есть два очень похожих опыта в моей жизни.
Опыт небинарного человека.
И опыт американки еврейского происхождения.
И этот текст о параллелях между этими моими идентичностями, о дисфории, которую я испытываю и о том, что я с ней делаю.
НЕМНОГО ИСТОРИИ.
Обе идентичности были у меня фактически с детства.
В 3-4 года я называла себя Маугли и именами разных персонажей мальчиков, говорила о себе в мужском роде и не понимала, почему я должна быть девочкой. Я вообще не видела разницы между полами.
И не хотела выбирать гендер.
Но взрослые меня «затюкали», и мне пришлось пойти на компромисс, согласившись на женский грамматический род. Позже я временно приняла женскую идентичность. В 23 года осознала, что это не я, и быть женщиной я не хочу. Как и мужчиной. Мне до сих пор сложно, неприятно и противно приписывать себя к определённому гендеру.
В 3-4 года я воспринимала все русское как интересное, но экзотическое. Мне всегда было проще понимать американские фильмы, американские книги, американскую политику. Но я старалась быть русской (потому что на меня сильно давили, что я должна быть либо русской, либо украинкой, и из двух экзотических «зол» я выбрала то «зло», которое хоть как-то понимаю. Что существует Украинская культура, я не знала в принципе.
А Россию считала недоамерикой.
Позже я поняла, что:
– Россия СОВСЕМ не похожа на США. У России своя культура, которая кажется мне не просто "странной", а инопланетной.
– Мне гораздо проще взаимодействовать с американцами. С ними у меня никогда не бывает «культурной» пропасти в общении.
Так что да, в культурном смысле я американка.
Если приписать сюда мой очень сильный подростковый интерес ко всему еврейскому и к сионизму, интерес, который я потом тщетно пыталась подавить и уничтожить, и к которому меня все равно тянуло, потому что на механизме подражания я скопировала и усвоила слишком много элементов еврейской культуры, то я американка еврейского происхождения. (Да, среди моих предков были русские, евреи, греки, и, вероятно, японцы, но через механизм подражания я смогла усвоить только культуру одних моих предков – еврейских).
Итак, я американская еврейка.
В антизападной антисемитской трансфобной среде, в которой я выросла, быть американцем, евреем и небинарным человеком - не ОК. Совсем. Отсюда и попытки отрицания своих идентичностей. И долгий путь к принятию.
А ТЕПЕРЬ О ВНЕШНЕМ ВОСПРИЯТИИ И ВНУТРЕННЕМ САМООЩУЩЕНИИ.
Наверное, вы уже поняли, что трансфобия меня триггерит.
Особенно совковая и религиозная трансфобия.
Но мне повезло! Моя внешность довольно андрогинная, поэтому если я коротко стригу волосы и надеваю мешковатую одежду, меня могут принять за парня.
Если надеваю женскую одежду - за женщину.
То есть, мой тип фигуры позволяет мне полностью соответствовать моим представлениям о том, каким должен быть человек (точнее, я сама). Не мужчина, не женщина. А нечто среднее.
Я практически не сталкивалась с телесной дисфорией, потому что мое тело позволяет мне с ней не сталкиваться. Если бы у меня была фигура-песочные часы, мне и правда было бы фигово. Но хорошо, что это не так.
Социальная дисфория - штука не менее неприятная, чем телесная. А то и более. Лично для меня, во всяком случае.
Но сейчас я живу в Англии, и если кто-то ошибочно принимает меня за цисгендерную девушку, тут же извиняется.
Если кто-то использует местоимение ״she״ вместо предпочитаемого мною “they”, то сразу же извиняется и переходит на верное местоимение.
Русскоязычные друзья называют меня в том роде, в котором я называю себя сейчас, а я постоянно переключаюсь с «он» на «она». Они привыкли.
То есть, явную дисфорию у меня может вызвать только сильная трансфобия в мой адрес, с которой я сталкивалась очень редко.
А ТЕПЕРЬ ПРО КУЛЬТУРНУЮ ДИСФОРИЮ.
Если с физиологическими особенностями в «гендерном» вопросе мне очень повезло, то с культурными - нет.
Видите ли, у меня очень серьёзные проблемы с произношением и речью. Я не могу одновременно работать и над функциональностью речи при изучении языка, и над избавлением от акцента.
Я даже не замечаю чужие акценты, если они не ярко
выражены!
Так что говорить на чистом американском английском я никогда не смогу.
Я никогда не сойду за обычную американку.
Но это ещё полбеды.
Не все американцы говорят без акцента. Тем более, не все американцы-евреи. В акценте нет ничего страшного.
А вот то, что моя внешность очень нееврейская, иногда приводит к тому, что мне хочется выкинуть документ со своей фотографией или удалять свои фото с телефона. Как-то раз я чуть не швырнула свой загранпаспорт в визовом агенстве через несколько этажей, настолько мне не нравилась моя чертова славянская «белизна», доставшаяся от мамы, из-за которой меня различные долбанутые националисты принимали за русскую и просили вернуться к «славянским корням».
Но хуже этого - выборы. Особенно американские выборы, ведь американская культура очень сильно связана с вопросами демократии. И всякий раз, когда идут выборы, и я понимаю, что к власти может прийти человек, который может навредить МОЕЙ стране, я чувствую себя очень слабой. Бессильной. Неполноценной.
Мне действительно важен американский паспорт.
Возможность голосовать, принимать участие в политике. Важно, как официальное подтверждение того, что я американка. Важно как символ. Важно, как возможность влиять на жизнь страны, которая мне важна и более полно ощущать свою связь с родной культурой.
Точно так же для воссоединения с моими корнями мне важно выглядеть, как еврейка. Важно, чтобы если у меня когда-либо будет израильское гражданство, там было написано «еврейка», а не «внучка еврея».
И все эти физические подтверждения и атрибуты моей идентичности, такие важные для меня, воспринимаются другими людьми как нелепые требования, как глупый каприз, как признак неадекватства.
И иногда мне становится ужасно противно. Противно при мысли о правозащитниках и активистах, которые поверили бы моим словам о гендерной дисфории, но никогда, никогда не поверят моим словам о культурной дисфории.
Почему они отказываются видеть схожесть этих явлений?
Почему их взгляд на проблему настолько узок?
Почему для того, чтобы люди признали, что какое-то меньшинство не просто существует, а его проблемы важны, нужны многотысячные митинги, манифесты и уйма научных работ?
Почему люди просто не могут научиться не отрицать и уважать опыт других, понимая, что все люди - разные?