Многие консерваторы считают, что я и другие активисты за права меньшинств чересчур озабочены политкорректностью.
Не могу говорить за всех, но могу сказать за себя. Так вот... Мне плевать на политкорректность. Серьёзно, если вы хотите быть корректными для того, чтобы соответствовать какой-то политике или вписаться в какие-то общественные стандарты - это ваше дело. Моя задача, как активиста - менять общественные стандарты и влиять на политику будущего.
Меня не останавливает то, что какое-то слово считается сейчас «некорректным». Например, я называю себя аутисткой, а не использую общепринятое выражение «человек с аутизмом», потому что я считаю, что аутизм неотделим от моей личности. Я не следую за политической тенденцией. Я стараюсь ее изменить.
Если же меня устраивают нынешние общепринятые обозначения - скажем, «лесбиянка», «еврейка», «американка», «мигрантка» - я их использую в том числе по отношению к себе.
Но что меня точно не устраивает, так это другие люди, которые указывают мне, как мне говорить о себе.
Или которые указывают представителям маргинализированных групп, как им себя называть. Если чернокожим людям неприятно, когда вы зовете их «неграми», будьте добры, примите это. Даже если они сами иногда зовут друг друга «неграми»- потому что, согласитесь, межгрупповое общение - это одно, а «внутреннее» - другое. Внутри семьи вы можете спокойно отнестись к старому прозвищу «дурашка» или «лапка», или позволить лучшей подруге звать вас «растяпа» но вряд ли вы хотите, чтобы вас так переставляли на международной конференции.
Тут дело не в политической корректности, а в уважении к чужому выбору и к чужому праву на идентичность. И к простому признанию того факта, что такое право есть не только у привилегированного большинства, которое обычно и сочиняет языковые нормы.
А иногда это ещё и вопрос жизни и смерти, гражданских прав и прав человека, адекватной репрезентации и безопасности.
Как известно, слова сильно влияют на мышление большинства людей. Я до конца не знаю, как это работает, но это так. И дегуманизирующие слова (вроде «телка» по отношению к женщине), а также слова, ассоциирующиеся с бесправием и унижением («ж*д», «н*гер») могут закреплять существующие в культуре и в сознании конкретных людей негативные ассоциации, и способствовать дискриминации. Кроме того, дискриминационные слова иногда задевают и причиняют много боли. Человеку, который вырос на рассказах дедушки, чудом выжившем в концлагере во время Холокоста, может быть очень неприятно слышать слово «ж*д», которое с детства ассоциировалось у него с этими историями, точно так же как человеку, которого всю жизнь травили за ментальные отличия, может быть очень тяжело слышать оскорбление «псих», даже если оно не направлено лично против него. А вы, я надеюсь, не хотите спровоцировать ни у кого депрессию или флешбек при ПТСР или прослыть тем, с кем нельзя чувствовать себя в безопасности.
Иногда бывают и другие ситуации - некоторые люди хотят «ребрендинга» языка вражды и оскорблений, направленного против них. Например, слово «квир» в английском языке одно время было аналогом русского слово «пидор» (т.е. использовалось в качестве оскорблений), а потом ЛГБТ-люди взяли его себе в качестве самоназвания. Логика проста: «Да, мы «Квир», и что дальше? Мы - квир и гордимся этим! А теперь признайте что мы люди, и что нам тоже нужны права».
Посыл примерно такой.
Так чем слово «квир» отличается от слова «ж*д» или «н*гр»? Историей.
Дело не в мифической «политической корректности», спущенной сверху «политиками-толерастами», а в том, что движения дискриминируемых людей - живые, разнообразные движения, внутри которых существуют свои разборки и проблемы, у которых своя судьба и история - в результате всей этой борьбы выработали определенный язык. Пришли к определенному общему согласию что так мы будем себя называть, а так - нет. Подобные правила, конечно, принимают не все члены движения, поэтому никто не отменяет индивидуальное право на идентичность. Ваш чёрный знакомый-гей может отказываться называть себя «квир», потому что его это оскорбляет, но при этом звать себя «негром» из-за собственных представлений о том, что значит принимать свою расовую идентичность (или по любым другим причинам) - и вам стоит назвать его так, как хочет он.
Но то, что внутри движений был выработан и закрепился определённый язык указывает на то, что большинство тех, кого волнует этот язык, большинство активных членов этой угнетённой группы пришли к определенному консенсусу. И теперь хотят, чтобы вы, - а так же политики, которые влияют на их жизнь, журналисты, которые пишут о них, писатели и историки, которые создают представления о них у широких масс населения - приняли этот язык.
Это- движение снизу вверх, не диктат политиков, а попытки людей отстоять своё право на самоопределение в том числе перед политиками. И политики, которые хотят показать что их интересуют права и чувства избирателей, прислушиваются к подобной просьбе.
Это - простая и понятная просьба. Чтобы выполнить ее, не обязательно знать причины выбора того или иного слова. Примерно как вы не обязаны знать, почему ваш друг Петя взял себе новое имя Вася, чтобы называть его правильным новым именем.
Ваше дело - принять имя. Принять язык. Вне зависимости от того, дошёл он уже до политиков или ещё нет.
Не говорите политкорректно. Говорите правильно!