Источник: Everyday Feminism
Переводчик: Камила Абла
Уважаемые мусульмане, живущие на Западе, и наши союзники. Знайте, что рассказы миру об исламском богословии не приведут к победе над исламофобией.
Я защищала ислам еще, кажется, с начальной школы. Когда мама моей подруги выразила свои симпатии к мусульманкам из моей страны, потому что «многие из них подвергаются сексуальному насилию со стороны исламских мужчин», я попыталась защитить исламских мужчин.
В школе я замахнулась на роль имама (религиозного лидера) с тринадцатилетним стажем изучения религии, стараясь объяснить учительнице, что нельзя некритически читать статью о «пугающем увеличении количества консервативных мусульман в Онтарио», потому что ислам не проповедует насилие, о котором предупреждала статья.
Кстати, статья в основном касалась Омара Хадра, а приравнивание ислама к насилию было в этой статье тем более отвратительно, что там оправдывалось незаконное содержание Хадра в тюрьме Гуантанамо.
Поэтому, когда я недавно увидела друзей-мусульман и наших союзников, которые отвечали на сообщения в социальных сетях о запрете буркини, объясняя, почему некоторые женщины сами решают носить хиджаб, почему запрет на буркини не является феминистической победой, почему мусульманки могут быть феминистками, - я подумала, Божечки, а ведь ничего не изменилось.
И когда я увидела, что они расстроены, потому что ничего не получается, это меня задело: почему мы все еще позволяем кому-то судить ислам?
Если, как и я, вы чувствуете себя виноватыми и расстроенными из-за того, что не можете эффективно критиковать исламофобское мышление и поведение, с которыми вы сталкиваетесь, тогда я хотела бы предложить смену тактики.
Образовательные кампании об Исламе стали все более распространенными в попытке противостоять росту исламофобии в западном мире. Все больше событий вроде «Открой ислам». На международном уровне, как мы видели, тоже есть перемены - мусульманский мэр Лондона Садик Хан сказал Трампу, что хочет «просветить его», показав, что «можно быть мусульманином и в то же время обладать западными ценностями».
Я согласна с тем, что просвещение - ключ к борьбе с угнетением. При этом анти-исламофобское просвещение — не единственное, что важно в борьбе с дискриминацией в отношении мусульман (и вообще не-белых людей, которые даже не мусульмане, но воспринимаются как таковые) на Западе. Также важно изменить разрушительную внешнюю политику, которая подкреплена исламофобскими настроениями.
Но фокус на просвещении немусульман касательно ислама неуместен и даже может быть использован для оправдания исламофобии.
Прежде чем я предложу новую тактику, давайте рассмотрим три способа, которыми подход «давайте расскажем об исламе, чтобы развеять исламофобию» может ее, наоборот, поддержать.
1. Этот подход эссенциализирует мусульман
(прим.пер. - Эссенциализировать ислам - значит свести его к неизменной величине, с помощью которой можно объяснить все что угодно. Дать исчерпывающее и окончательное определение исламу (как правило, буквалистское и консервативное), чтобы затем (и это главная цель) объяснять любые неоднозначные поступки людей с мусульманскими корнями как механическое следствие принадлежности к исламу, подробнее — например, http://magazines.russ.ru/inostran/2006/9/pu14-pr.html).
Идея о том, что если люди узнают о «мирном исламе», то они меньше будут бояться мусульман в целом, поддерживает презумпцию, которая и делает возможной исламофобию: что мусульмане все одинаковы - и когда мы понимаем их религию, мы можем понять, кем они все являются.
Когда в каждом новостном заголовке говорится об «исламском терроризме», понятно, что хочется кричать, что ислам - это религия мира и что настоящие мусульмане любят мир. Но эта реакция - такая же автоматическая, как коленный рефлекс - редко бывает полезной.
Тот, кто убежден в том, что ислам проповедует насилие, не изменит своего мнения, неважно, сколько раз вы (или Обама, или известный ученый) расскажете ему об обратном.
Кроме того, такой аргумент подразумевает, что ислам - это одна четкая идея, которой придерживаются все «настоящие» мусульмане.
Такое эссенциалистское мышление не способствует восприятию мусульман как разных и многогранных людей. Наоборот, оно заставляет нас делить мусульман на «хороших / умеренных» либо «плохих / фундаменталистских».
2. Это - ассимилирующая тенденция
Но что плохого в том, чтобы разделять мусульман на хороших и плохих? Разве не правда, что есть мусульмане, которые совершают хорошие поступки и мусульмане, которые совершают плохие поступки? Разве это не поможет увидеть мусульман по-человечески обычными, если сказать, что мусульмане могут быть хорошими и плохими, как и все остальные?
Хотя это и может казаться гуманизирующим в теории, на практике все сложнее, если рассмотреть, что подразумевается под «хорошим» мусульманином на Западе. Часто, когда рассказывают о «мирном исламе», приводят в пример мусульман, которые демонстрируют западные либеральные ценности.
Хорошим примером является Хизр Кхан, американский мусульманин, о котором много писали после его патриотического выступления на ТВ о потере сына, солдата в Ираке. Мы могли бы также вспомнить о многочисленных посланиях Садика Хана Трампу о том, что можно обладать западными ценностями и быть мусульманами.
Это дает четкое послание мусульманам: мы будем вас терпеть, пока вы придерживаетесь западных либеральных ценностей. Если вы этого не делаете, вы, вероятно, «плохой» мусульманин, вы опасный и отсталый.
Многие прогрессивные друзья спрашивали меня, «насколько мусульмане» мои родители. Я видела, как мои родители становились в их глазах все страшнее, когда я рассказывала, что да, они молятся пять раз в день, и да, они действительно читают Коран в оригинале. А потом я наблюдала, как мои друзья немного успокаиваются, когда я говорила, что нет, как и я, моя мама не носит хиджаб.
Если вы меньше боитесь только тех мусульман, которых вы проверили и убедились, что ислам у них «правильный» и «в нужном объеме», то вы не прогрессивны и не толерантны.
Если вы воздерживаетесь от дискриминации мусульман, только если они выглядят и действуют как немусульмане, то вы поддерживаете ассимилирующую позицию, ограничивая свободу западных мусульман жить в соответствии с их убеждениями.
3. Такой подход воспринимает как должное суд над исламом
Когда мы пытаемся бороться с исламофобским мышлением с помощью знаний об «истинном» исламе, мы выступаем в качестве адвокатов ислама и слишком серьезно относимся к такому суду.
Мы говорим, что те, кто совершает насилие во имя ислама, неправильно истолковали Коран или поняли его слишком буквально. Это рассуждение подразумевает, что мы можем понять насилие, совершенное во имя ислама, изучая ислам как теологию, то есть в вакууме.
Если мы согласны с тем, что насилие и угнетение во имя ислама основаны исключительно на ошибочных, неменяющихся и необоснованных богословских убеждениях тех, кто слишком строго практикует ислам; если мы согласны с тем, что не существует причин для действий радикализированных мусульман; если мы согласны с тем, что любой мусульманин, который явно не олицетворяет западные либеральные ценности, находится в нескольких шагах от экстремизма, - тогда решения, предлагаемые государственными лидерами и обычными исламофобами, кажутся менее абсурдными.
Ассимиляция мусульман на Западе, чтобы они не стали «неправильными», и искоренение «плохих» мусульман на Глобальном Юге ценой многих жизней мирных людей (и зачастую жизней мусульман) могут начать казаться оправданными, даже необходимыми.
Запрет буркини во Франции; беспилотники, убивающие бесчисленное количество невинных людей в Сирии и Пакистане; невиновные люди, умирающие на войне (финансируемой США и Францией) между нигерийским государством и Боко Харам, - все это тоже может показаться не совсем необоснованным.
Это опасный путь.
***
Итак, нам нужна новая тактика.
Вместо того, чтобы защищать ислам, нам необходимо сосредоточить наши усилия на том, чтобы разоблачить этот фальшивый суд. Чтобы деконструировать образ агрессивных мусульман (часто интернализованный), надо перестать рассказывать о религиозном учении и вместо этого сосредоточиться на геополитике и истории.
По следующим трем причинам такая тактика будет более полезна для борьбы с исламофобией:
1. Мы можем увидеть, что религиозный фанатизм не является основой политики
Исламофобия стала возможной благодаря тому, что недавняя история забыта большинством людей. Может показаться, что это реакционно - сказать, что терроризм «во имя» ислама имеет очень мало общего с религиозным рвением или что «радикальная» интерпретация Корана слишком буквальна.
На самом деле большинство из нас не хочет говорить об этом, потому что мы не хотим выглядеть как адвокаты.
«Но террористы цитируют Коран, а на флаге ИГИЛ (прим. ред. - запрещенная в РФ организация) написано: «Нет Бога, кроме Бога (Аллаха)» - как вы можете это отрицать?» Ну, если обратиться к истории, мы увидим, что это не аргумент.
Рассмотрим первый вооруженный джихад XX века. Использование слова джихад - еще одна причина, по которой отказ от фокуса на религии может показаться абсурдным, и эта история достаточно старая, чтобы некоторые ее особенности были более сложными, чем анализ текущих событий.
Для этой истории я обращусь к статье профессора Колумбийской школы африканских исследований и политических наук Махмуда Мамдани «Хороший мусульманин, плохой мусульманин » ( http://jan.ucc.nau.edu/sj6/mamdanigoodmuslimbadmuslim.pdf).
Время действия - джихад, происходивший в Афганистане во время «холодной войны». В 1985 году Рейган появляется по телевидению с группой лидеров афганских моджахедов, чтобы объявить, что «эти джентльмены являются моральными эквивалентами отцов-основателей Америки».
В следующем году его администрация начинает свой план по использованию исламского понятия разрешенной религией войны - джихада - против Советского Союза.
В 1986 году США открыто вербуют «шахидов» из Египта, Судана, Саудовской Аравии, Алжира и Пакистана. К этому моменту вооруженного джихада не было уже в течение 400 лет.
Однако через несколько лет альянс США / Саудовской Аравии «создал» бен Ладена, сделав его одним из лидеров этой священной войны, а сети «Аль-Каиды» распространились до Индонезии. Хорошо известно, что костяк сегодняшней ИГИЛ откололся в свое время от «Аль-Каиды».
Итак, что мы можем извлечь из этого?
Хотя «исламский терроризм» опирается на идеи, найденные в исламе (например, неверное истолкование джихада), его нельзя понять, изучая стихи Корана и рассматривая, как они могли быть (неправильно) интерпретированы террористами. Ни одна (неверная) интерпретация ислама не спровоцировала первый джихад. Его спровоцировала политика.
Напоминание об этой истории может доказать отсутствие взаимосвязи между религиозными убеждениями и насилием во имя ислама. Это может уменьшить ненависть и страх перед исламом, а следовательно, и перед мусульманами.
2. Мы можем узнать, почему насилие совершается во имя ислама
Голландский комик Ганс Теувен недавно сказал The Guardian, что ему неважно, что его могут посчитать исламофобом из-за высмеивания ислама.
- Нет ничего неразумного в том, чтобы быть подозрительным по отношению к определенной системе убеждений, которая повсюду сеет насилие, - сказал он, не очень оригинально защищая исламофобию.
Если же мы сосредотачиваемся на истории и политике, мы можем показать, что связывать ислам и насилие совершенно неразумно.
Корреляция - это не всегда причинность, и есть исторические свидетельства того, что религиозная идеология с очень малой вероятностью является единственной причиной насилия, совершенного во имя ислама.
Действительно, здесь больше факторов, чем «набор плохих идей», как Теувен назвал Ислам. Еще есть иностранные и внутренние интересы в отношении земли, ресурсов и политической власти. И как только вы изучите историю, это не будет звучать как нечто само собой разумеющиеся.
Организации вроде «Боко Харам» и ИГИЛ не просто совершают бессмысленное насилие. Они обладают политическими и экономическими интересами и стратегиями, которые могут быть поняты , проанализированы и рассмотрены так, чтобы это помогло уменьшить насилие в отношении гражданских лиц за рубежом и делегитимизировать ассимиляцию у нас в стране.
3. Мы можем рассматривать общие корни исламофобии и насилия, совершенного во имя ислама
Как утверждает Мамдани, терроризм во имя ислама возник из политических и исторических столкновений, в том числе из столкновения империализма и антиколониальных движений.
Исламофобские настроения оправдывают войну с террором. Террористические группы, «несущие флаг ислама», оправдывают свои действия тем, что оно является ответом на насилие исламофобов. А теракты оправдывают исламофобское насилие, и все начинается снова.
Этот порочный круг может прекратиться, только если мы начнем рассматривать насилие в контексте данного столкновения.
Как только мы увидим, что терроризма не существует в вакууме, и сможем сфокусироваться на его конкретных причинах, в число которых не входит религиозная идентичность, - мы можем перестать обвинять ислам и сосредоточиться на новых «подозреваемых».
Недавно Обама сказал на CNN, что он не использует словосочетание «исламский терроризм», потому что оно заставляет исламские страны, находящиеся в союзе с США, чувствовать себя под угрозой, - и «это осложняет нам [США] сотрудничество в борьбе с терроризмом».
Это сотрудничество и эта борьба — вот о чем мы должны больше узнавать сами и рассказывать другим. Обама и Саудовские королевские семьи совершенно согласны с тем, что ислам является религией мира, но сами при этом борются с терроризмом.
Если мы будем изучать и рассказывать другим о внешней политике западных стран и их сделках с союзниками, которые питают этот цикл насилия, эти знания помогут нам бороться с политикой, поддерживающей одновременно исламофобию, войну с террором и террористические группы.
***
Может показаться, что на то, чтобы в этом разобраться может уйти вся жизнь. Но это не так сложно. Например, когда кто-то в очередной раз спросит, как можно терпеть или практиковать такую жестокую религию как ислам, можно просто напомнить людям о том, что первый вооруженный джихад в новейшей истории не был вдохновлен религиозным фанатизмом.
Или можно долго и внимательно анализировать свои ошибки, если вы когда-нибудь спрашивали кого-то, «насколько они мусульмане». Можно гуглить факты о связях Западных государств с мусульманскими террористическими организациями или историю этих организаций, вместо того чтобы искать тексты из Корана, которыми можно поддержать ваши аргументы против исламофобии.
Давайте оставим обсуждение личных религиозных верований. Для нас, для людей, живущих на Западе, гораздо продуктивнее исследовать политику, которая поддерживает исламофобию и террор, совершенный во имя ислама.
Поэтому, если мы хотим просвещать себя и других, давайте сместим фокус.
***
Шахрзад Фаред изучает ислам и Ближний Восток. Она мечтательница, которая любит писать стихи. Она интересуется тем, как связаны вера и социальная справедливость и, вероятно, пьёт слишком много чая.
Переводчик: Камила Абла
 |
| Женщина в хиджабе держит книгу, которая закрывает ее лицо. |
Уважаемые мусульмане, живущие на Западе, и наши союзники. Знайте, что рассказы миру об исламском богословии не приведут к победе над исламофобией.
Я защищала ислам еще, кажется, с начальной школы. Когда мама моей подруги выразила свои симпатии к мусульманкам из моей страны, потому что «многие из них подвергаются сексуальному насилию со стороны исламских мужчин», я попыталась защитить исламских мужчин.
В школе я замахнулась на роль имама (религиозного лидера) с тринадцатилетним стажем изучения религии, стараясь объяснить учительнице, что нельзя некритически читать статью о «пугающем увеличении количества консервативных мусульман в Онтарио», потому что ислам не проповедует насилие, о котором предупреждала статья.
Кстати, статья в основном касалась Омара Хадра, а приравнивание ислама к насилию было в этой статье тем более отвратительно, что там оправдывалось незаконное содержание Хадра в тюрьме Гуантанамо.
Поэтому, когда я недавно увидела друзей-мусульман и наших союзников, которые отвечали на сообщения в социальных сетях о запрете буркини, объясняя, почему некоторые женщины сами решают носить хиджаб, почему запрет на буркини не является феминистической победой, почему мусульманки могут быть феминистками, - я подумала, Божечки, а ведь ничего не изменилось.
И когда я увидела, что они расстроены, потому что ничего не получается, это меня задело: почему мы все еще позволяем кому-то судить ислам?
Если, как и я, вы чувствуете себя виноватыми и расстроенными из-за того, что не можете эффективно критиковать исламофобское мышление и поведение, с которыми вы сталкиваетесь, тогда я хотела бы предложить смену тактики.
Образовательные кампании об Исламе стали все более распространенными в попытке противостоять росту исламофобии в западном мире. Все больше событий вроде «Открой ислам». На международном уровне, как мы видели, тоже есть перемены - мусульманский мэр Лондона Садик Хан сказал Трампу, что хочет «просветить его», показав, что «можно быть мусульманином и в то же время обладать западными ценностями».
Я согласна с тем, что просвещение - ключ к борьбе с угнетением. При этом анти-исламофобское просвещение — не единственное, что важно в борьбе с дискриминацией в отношении мусульман (и вообще не-белых людей, которые даже не мусульмане, но воспринимаются как таковые) на Западе. Также важно изменить разрушительную внешнюю политику, которая подкреплена исламофобскими настроениями.
Но фокус на просвещении немусульман касательно ислама неуместен и даже может быть использован для оправдания исламофобии.
Прежде чем я предложу новую тактику, давайте рассмотрим три способа, которыми подход «давайте расскажем об исламе, чтобы развеять исламофобию» может ее, наоборот, поддержать.
1. Этот подход эссенциализирует мусульман
(прим.пер. - Эссенциализировать ислам - значит свести его к неизменной величине, с помощью которой можно объяснить все что угодно. Дать исчерпывающее и окончательное определение исламу (как правило, буквалистское и консервативное), чтобы затем (и это главная цель) объяснять любые неоднозначные поступки людей с мусульманскими корнями как механическое следствие принадлежности к исламу, подробнее — например, http://magazines.russ.ru/inostran/2006/9/pu14-pr.html).
Идея о том, что если люди узнают о «мирном исламе», то они меньше будут бояться мусульман в целом, поддерживает презумпцию, которая и делает возможной исламофобию: что мусульмане все одинаковы - и когда мы понимаем их религию, мы можем понять, кем они все являются.
Когда в каждом новостном заголовке говорится об «исламском терроризме», понятно, что хочется кричать, что ислам - это религия мира и что настоящие мусульмане любят мир. Но эта реакция - такая же автоматическая, как коленный рефлекс - редко бывает полезной.
Тот, кто убежден в том, что ислам проповедует насилие, не изменит своего мнения, неважно, сколько раз вы (или Обама, или известный ученый) расскажете ему об обратном.
Кроме того, такой аргумент подразумевает, что ислам - это одна четкая идея, которой придерживаются все «настоящие» мусульмане.
Такое эссенциалистское мышление не способствует восприятию мусульман как разных и многогранных людей. Наоборот, оно заставляет нас делить мусульман на «хороших / умеренных» либо «плохих / фундаменталистских».
2. Это - ассимилирующая тенденция
Но что плохого в том, чтобы разделять мусульман на хороших и плохих? Разве не правда, что есть мусульмане, которые совершают хорошие поступки и мусульмане, которые совершают плохие поступки? Разве это не поможет увидеть мусульман по-человечески обычными, если сказать, что мусульмане могут быть хорошими и плохими, как и все остальные?
Хотя это и может казаться гуманизирующим в теории, на практике все сложнее, если рассмотреть, что подразумевается под «хорошим» мусульманином на Западе. Часто, когда рассказывают о «мирном исламе», приводят в пример мусульман, которые демонстрируют западные либеральные ценности.
Хорошим примером является Хизр Кхан, американский мусульманин, о котором много писали после его патриотического выступления на ТВ о потере сына, солдата в Ираке. Мы могли бы также вспомнить о многочисленных посланиях Садика Хана Трампу о том, что можно обладать западными ценностями и быть мусульманами.
Это дает четкое послание мусульманам: мы будем вас терпеть, пока вы придерживаетесь западных либеральных ценностей. Если вы этого не делаете, вы, вероятно, «плохой» мусульманин, вы опасный и отсталый.
Многие прогрессивные друзья спрашивали меня, «насколько мусульмане» мои родители. Я видела, как мои родители становились в их глазах все страшнее, когда я рассказывала, что да, они молятся пять раз в день, и да, они действительно читают Коран в оригинале. А потом я наблюдала, как мои друзья немного успокаиваются, когда я говорила, что нет, как и я, моя мама не носит хиджаб.
Если вы меньше боитесь только тех мусульман, которых вы проверили и убедились, что ислам у них «правильный» и «в нужном объеме», то вы не прогрессивны и не толерантны.
Если вы воздерживаетесь от дискриминации мусульман, только если они выглядят и действуют как немусульмане, то вы поддерживаете ассимилирующую позицию, ограничивая свободу западных мусульман жить в соответствии с их убеждениями.
3. Такой подход воспринимает как должное суд над исламом
Когда мы пытаемся бороться с исламофобским мышлением с помощью знаний об «истинном» исламе, мы выступаем в качестве адвокатов ислама и слишком серьезно относимся к такому суду.
Мы говорим, что те, кто совершает насилие во имя ислама, неправильно истолковали Коран или поняли его слишком буквально. Это рассуждение подразумевает, что мы можем понять насилие, совершенное во имя ислама, изучая ислам как теологию, то есть в вакууме.
Если мы согласны с тем, что насилие и угнетение во имя ислама основаны исключительно на ошибочных, неменяющихся и необоснованных богословских убеждениях тех, кто слишком строго практикует ислам; если мы согласны с тем, что не существует причин для действий радикализированных мусульман; если мы согласны с тем, что любой мусульманин, который явно не олицетворяет западные либеральные ценности, находится в нескольких шагах от экстремизма, - тогда решения, предлагаемые государственными лидерами и обычными исламофобами, кажутся менее абсурдными.
Ассимиляция мусульман на Западе, чтобы они не стали «неправильными», и искоренение «плохих» мусульман на Глобальном Юге ценой многих жизней мирных людей (и зачастую жизней мусульман) могут начать казаться оправданными, даже необходимыми.
Запрет буркини во Франции; беспилотники, убивающие бесчисленное количество невинных людей в Сирии и Пакистане; невиновные люди, умирающие на войне (финансируемой США и Францией) между нигерийским государством и Боко Харам, - все это тоже может показаться не совсем необоснованным.
Это опасный путь.
***
Итак, нам нужна новая тактика.
Вместо того, чтобы защищать ислам, нам необходимо сосредоточить наши усилия на том, чтобы разоблачить этот фальшивый суд. Чтобы деконструировать образ агрессивных мусульман (часто интернализованный), надо перестать рассказывать о религиозном учении и вместо этого сосредоточиться на геополитике и истории.
По следующим трем причинам такая тактика будет более полезна для борьбы с исламофобией:
1. Мы можем увидеть, что религиозный фанатизм не является основой политики
Исламофобия стала возможной благодаря тому, что недавняя история забыта большинством людей. Может показаться, что это реакционно - сказать, что терроризм «во имя» ислама имеет очень мало общего с религиозным рвением или что «радикальная» интерпретация Корана слишком буквальна.
На самом деле большинство из нас не хочет говорить об этом, потому что мы не хотим выглядеть как адвокаты.
«Но террористы цитируют Коран, а на флаге ИГИЛ (прим. ред. - запрещенная в РФ организация) написано: «Нет Бога, кроме Бога (Аллаха)» - как вы можете это отрицать?» Ну, если обратиться к истории, мы увидим, что это не аргумент.
Рассмотрим первый вооруженный джихад XX века. Использование слова джихад - еще одна причина, по которой отказ от фокуса на религии может показаться абсурдным, и эта история достаточно старая, чтобы некоторые ее особенности были более сложными, чем анализ текущих событий.
Для этой истории я обращусь к статье профессора Колумбийской школы африканских исследований и политических наук Махмуда Мамдани «Хороший мусульманин, плохой мусульманин » ( http://jan.ucc.nau.edu/sj6/mamdanigoodmuslimbadmuslim.pdf).
Время действия - джихад, происходивший в Афганистане во время «холодной войны». В 1985 году Рейган появляется по телевидению с группой лидеров афганских моджахедов, чтобы объявить, что «эти джентльмены являются моральными эквивалентами отцов-основателей Америки».
В следующем году его администрация начинает свой план по использованию исламского понятия разрешенной религией войны - джихада - против Советского Союза.
В 1986 году США открыто вербуют «шахидов» из Египта, Судана, Саудовской Аравии, Алжира и Пакистана. К этому моменту вооруженного джихада не было уже в течение 400 лет.
Однако через несколько лет альянс США / Саудовской Аравии «создал» бен Ладена, сделав его одним из лидеров этой священной войны, а сети «Аль-Каиды» распространились до Индонезии. Хорошо известно, что костяк сегодняшней ИГИЛ откололся в свое время от «Аль-Каиды».
Итак, что мы можем извлечь из этого?
Хотя «исламский терроризм» опирается на идеи, найденные в исламе (например, неверное истолкование джихада), его нельзя понять, изучая стихи Корана и рассматривая, как они могли быть (неправильно) интерпретированы террористами. Ни одна (неверная) интерпретация ислама не спровоцировала первый джихад. Его спровоцировала политика.
Напоминание об этой истории может доказать отсутствие взаимосвязи между религиозными убеждениями и насилием во имя ислама. Это может уменьшить ненависть и страх перед исламом, а следовательно, и перед мусульманами.
2. Мы можем узнать, почему насилие совершается во имя ислама
Голландский комик Ганс Теувен недавно сказал The Guardian, что ему неважно, что его могут посчитать исламофобом из-за высмеивания ислама.
- Нет ничего неразумного в том, чтобы быть подозрительным по отношению к определенной системе убеждений, которая повсюду сеет насилие, - сказал он, не очень оригинально защищая исламофобию.
Если же мы сосредотачиваемся на истории и политике, мы можем показать, что связывать ислам и насилие совершенно неразумно.
Корреляция - это не всегда причинность, и есть исторические свидетельства того, что религиозная идеология с очень малой вероятностью является единственной причиной насилия, совершенного во имя ислама.
Действительно, здесь больше факторов, чем «набор плохих идей», как Теувен назвал Ислам. Еще есть иностранные и внутренние интересы в отношении земли, ресурсов и политической власти. И как только вы изучите историю, это не будет звучать как нечто само собой разумеющиеся.
Организации вроде «Боко Харам» и ИГИЛ не просто совершают бессмысленное насилие. Они обладают политическими и экономическими интересами и стратегиями, которые могут быть поняты , проанализированы и рассмотрены так, чтобы это помогло уменьшить насилие в отношении гражданских лиц за рубежом и делегитимизировать ассимиляцию у нас в стране.
3. Мы можем рассматривать общие корни исламофобии и насилия, совершенного во имя ислама
Как утверждает Мамдани, терроризм во имя ислама возник из политических и исторических столкновений, в том числе из столкновения империализма и антиколониальных движений.
Исламофобские настроения оправдывают войну с террором. Террористические группы, «несущие флаг ислама», оправдывают свои действия тем, что оно является ответом на насилие исламофобов. А теракты оправдывают исламофобское насилие, и все начинается снова.
Этот порочный круг может прекратиться, только если мы начнем рассматривать насилие в контексте данного столкновения.
Как только мы увидим, что терроризма не существует в вакууме, и сможем сфокусироваться на его конкретных причинах, в число которых не входит религиозная идентичность, - мы можем перестать обвинять ислам и сосредоточиться на новых «подозреваемых».
Недавно Обама сказал на CNN, что он не использует словосочетание «исламский терроризм», потому что оно заставляет исламские страны, находящиеся в союзе с США, чувствовать себя под угрозой, - и «это осложняет нам [США] сотрудничество в борьбе с терроризмом».
Это сотрудничество и эта борьба — вот о чем мы должны больше узнавать сами и рассказывать другим. Обама и Саудовские королевские семьи совершенно согласны с тем, что ислам является религией мира, но сами при этом борются с терроризмом.
Если мы будем изучать и рассказывать другим о внешней политике западных стран и их сделках с союзниками, которые питают этот цикл насилия, эти знания помогут нам бороться с политикой, поддерживающей одновременно исламофобию, войну с террором и террористические группы.
***
Может показаться, что на то, чтобы в этом разобраться может уйти вся жизнь. Но это не так сложно. Например, когда кто-то в очередной раз спросит, как можно терпеть или практиковать такую жестокую религию как ислам, можно просто напомнить людям о том, что первый вооруженный джихад в новейшей истории не был вдохновлен религиозным фанатизмом.
Или можно долго и внимательно анализировать свои ошибки, если вы когда-нибудь спрашивали кого-то, «насколько они мусульмане». Можно гуглить факты о связях Западных государств с мусульманскими террористическими организациями или историю этих организаций, вместо того чтобы искать тексты из Корана, которыми можно поддержать ваши аргументы против исламофобии.
Давайте оставим обсуждение личных религиозных верований. Для нас, для людей, живущих на Западе, гораздо продуктивнее исследовать политику, которая поддерживает исламофобию и террор, совершенный во имя ислама.
Поэтому, если мы хотим просвещать себя и других, давайте сместим фокус.
***
Шахрзад Фаред изучает ислам и Ближний Восток. Она мечтательница, которая любит писать стихи. Она интересуется тем, как связаны вера и социальная справедливость и, вероятно, пьёт слишком много чая.
______
На русский язык переведено специально для проекта Пересечения.
На русский язык переведено специально для проекта Пересечения.