По материалам Mail&Guardian от 10 февраля 2017 года
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Опубликовано с их разрешения.
«В тот день, когда я отправилась в Мекку, я сказала себе и Богу: если я вернусь в Кейптаун и буду чувствовать к женщинам то же самое, если они будут привлекать меня — пусть. Я примирюсь с этим. Но я не перестану быть мусульманкой, потому что я прежде всего мусульманка.»
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Опубликовано с их разрешения.
«В тот день, когда я отправилась в Мекку, я сказала себе и Богу: если я вернусь в Кейптаун и буду чувствовать к женщинам то же самое, если они будут привлекать меня — пусть. Я примирюсь с этим. Но я не перестану быть мусульманкой, потому что я прежде всего мусульманка.»
 |
| Женщина молится на Горе Света во время хаджа |
Так Фатима Ахмед (имя изменено) начинает рассказ о паломничестве, совершенное ею много лет назад.
«Те шесть недель, что я провела там, я стояла на горе Арафат и просила прощения у Бога. Я плакала, просила Аллаха забрать мои чувства. Когда я совершала Таваф (ритуальный обход против часовой стрелки вокруг Каабы), не проходило ни минуты, чтобы я не просила, не умоляла Аллаха забрать мои чувства».
Сейчас Ахмед, все еще практикующая мусульманка, живет с партнершей уже тринадцать лет. Она говорит: «Уже двадцать лет я веду двойную жизнь».
Многим ЛБТ-мусульманкам приходится идти на это из-за разрыва между их сексуальностью или гендерной неконформностью и религиозными предписаниями.
Лайла Адамс (имя изменено), набожная мусульманка, решила посвятить жизнь распространению исламских учений. Она получила соответствующее образование и стала алимой (женщиной, получившей формальную квалификацию в исламском образовании). Она с гордостью говорит: «Это почти то же самое, что монашка в христианстве».
«Но если мусульманин узнает о моей ориентации, он не примет мой совет. Они обычно думают так: «Тебя ждет ад, почему я должен просить у тебя советов?» или «Ты уже живешь во грехе, разве ты можешь сказать что-то хорошее?»
Адамс говорит: «Когда я впервые поняла, что мне привлекают женщины, я молилась и просила Бога забрать это влечение.
Иногда желание помолиться об этом приходит ко мне даже сейчас, потому что всю жизнь мне внушали: гомосексуальность — это грех. Это давит на меня. Это влияет на все сферы жизни».
Адамс находится в стабильных отношениях последние десять лет. Тем не менее, она не может проявлять любовь публично. Об ее отношениях с женщиной знают только самые близкие друзья.
Мухсин Хендрикс (Muhsin Hendricks) — первый открытый имам-гей в Южной Африке. Он основал организацию «Ближний Круг» (The Inner Circle), которая помогает ЛГБТ-мусульманам примирить религиозную и сексуальную или гендерную идентичности.
Он говорит: «Главная проблема, с которой сталкиваются мусульманки — патриархат. Ортодоксальный ислам всегда учил, что женщины должны молиться сзади, что их роль — сидеть дома.
ЛБТ-женщины чувствуют себя исключенными уже потому, что они женщины, а потом подвергаются еще большему давлению и насилию, когда публично заявляют о своей сексуальной ориентации. Они подвергаются двойной дискриминации.
У геев все-таки есть одна привилегия — они мужчины. Им легче. Многим лесбиянкам некомфортно быть в одном пространстве даже с гомосексуальными мужчинами, потому что патриархат все равно есть».
Миди Ахмат (Midi Achmat), ЛГБТ-активистка, создала страницу в Facebook под названием «Разворачивая хиджаб» (Unveiling the Hijab) а надежде создать безопасное пространство для ЛБТ-мусульманок.
Сейчас Ахмат не практикует ислам, но все равно занимается проблемами ЛБТ-мусульманок. В рамках диссертационного исследования она изучила, с какими проблемами сталкиваются эти женщины после камин-аута.
«Я обнаружила, что им невыносимо тяжело. Многие из них замужем, в гетеросексуальных отношениях, и при этом у них есть отношения с женщинами на стороне».
Университет Западной Капской провинции предложил ей продолжить исследования, но Ахмат отказалась: «Я не стала продолжать, потому что после того, как я опросила стольких женщин и услышала, через что они проходили и проходят, мне было слишком тяжело.
Например, одна женщина расссказала историю о том, как слухи о ее гомосексуальности дошли до ее матери. Мать пришла к ней и спросила, хочет ли она быть мужчиной. Тогда она разделась прямо перед матерью, посмотрела ей в глаза и спросила: «Кто я? Не ты ли родила меня?»
Она хотела, чтобы мать увидела ее, увидела свою дочь. Но семья все равно отвергла ее.
Другая респондентка, трансгендерная женщина, рассказала о том, как она обслуживала женщин на чаепитии. Они узнали о ее гендерном статусе.
Женщины начали смеяться над ней, но тут вдруг вошел один мужчина, известный духовный лидер. Он увидел, что они делают и попросил прекратить это. Он сказал им: «Кто вдохнул в нее душу? Бог вдохнул в нее душу, тот же Бог, что вдохнул душу в вас. Почему вы смеетесь над творением Бога?»
«Это удивительно, потому что обычно наши религиозные лидеры гомофобны и трансфобны».
«Это удивительно, потому что обычно наши религиозные лидеры гомофобны и трансфобны».
Клинический психолог Сорайя Наир (Soraya Nair) видит, какой эффект оказывают на людей гомофобия и трансфобия, которые одобряются религией.
«Любой человек и любая религиозная доктрина, дискриминирующие других на любом основании, включая гендерную и сексуальную идентичности, представляет серьезный риск для самооценки тех, кого они дискриминируют».
Наир утверждает, что для ЛБТ-женщин гендерная и сексуальная идентичности играют центральную роль в самоощущении. «Любая информация, которая отрицает одну из этих идентичностей, вредит личности. Психологическое благополучие человека связано в первую очередь со здоровым самоощущением. Когда нам говорят, что мы не ценны, что мы — отклонения, мы рискуем заболеть — психически и физически.
Но если ЛБТ-женщины живут в принимающих и поддерживающих семьях, они куда более устойчивы к стрессам».