Эмили Брук: "Заигрывание с огнем: неудачи романтических отношений в аутичном спектре"

Переводчик: Ли Кайон
Источник: Аutostraddle

У меня всегда были проблемы с пониманием социальных отношений. С треском открывая обложку моего детского дневника с единорогом Лизы Франк, я нахожу доказательства в словах восьмилетней себя:

«Это правдивая история о… дне, когда я и Филипп ужасный Разошлись (тайно). Я хотела выйти за него, когда стану взрослой, — До этого момента. …Я наступила на ногу Филиппа — по ошибке. Он Кричал оглушающим Криком и сказал мне: "НИКОГДА НЕ НАСТУПАЙ НА ХОЗЯЙСКУЮ НОГУ!" Я выбежала вся в слезах».

"Филипп Ужасный" не был моим другом, ни, тем более, выпускной любовью. Он просто был пятиклассником, который, к тому же, состоял в церковном хоре. Эти отношения были полностью, стопроцентно в моей голове.

Свидания и отношения – чуждая мне территория. Я стараюсь изо всех сил познать их, и я уже досконально изучила некоторые важные вещи, например, как любить людей и быть доброй к ним, но тонкости языка тела, знание подходящих ответов и идея близости с моими чувствами не поддаются мне. Это просто то, кто я есть, – часть и данность моего расстройства аутистического спектра (РАС).

Что, блин, такое эти ваши романтические отношения?

Буквально на днях социальная работница из программы отдыха и восстановления, которую я посещаю, спросила меня, нужна ли мне помощь в романтических отношениях. Я долго растекалась мыслью по древу, прежде чем остановиться, посмотреть на неё и признать: "Честно говоря, я даже не уверенна в том, что такое романтические отношения!"

Укоренённые в нашем социальном мире действия озадачивают меня. Я тот тип человека, который интеллектуально анализирует эмоциональные события, поскольку они имеют для меня мало логического смысла. В детстве я использовала своих игрушечных животных для того, чтобы они обозначали людей в различных социальных ситуациях, которые я разыгрывала перед сном. В средней школе я придумала семь качеств, которые требуются в романтической игре, и была очень привержена им. В старшей школе я использовала линованную бумагу для опроса знакомых: были ли они "хорошими знакомыми", "друзьями" или "близкими друзьями"?

Я обратилась к моему журналу, терапист_кам и членам семьи, чтобы поделиться своим рациональным обоснованием чувств и социальной жизни. Моя сестра сообщила мне, что моя формула, с помощью которой я оценивала людей по десяти разным качествам и пунктам на пятизначной шкале, чтобы выяснить, кто из них мо_я по_друга, абсолютно нелепая и неполноценная. Если я не понимаю людей с социальной точки зрения, то анализирую их логически. Я классифицирую людей по их отношению ко мне, иногда весьма сомнительным образом — например, я заметила, что люди, которые травили меня, каким-то образом делали это, находясь в моих подростковых списках "хорошие знакомые" и "друзья".

Когда я поступила в колледж, у меня не было ни малейшего романтического опыта. И хотя нет ничего неправильного в начале романтических отношений во взрослом возрасте, это стигматизируется обществом. Я стыдилась и чувствовала себе ненужной. Такая пониженная самооценка привела к еще более низким стандартам. Всё закончилось тем, что у меня был "бойфренд" в течение трех недель на первом курсе, считая пятидневные каникулы по случаю Дня Благодарения. У меня не было к нему никаких чувств. Я рассуждала таким образом: "В любом случае, больше никто никогда не захочет меня, так что если кто-то проявит интерес – запрыгивай". Это были "отношения", если их можно так назвать, просто ради отношений — полностью поверхностные. Как отвратительный торт с великолепной глазурью… и с нехваткой ингредиентов для счастья.

Барахтанье в заигрываниях.

"Помнишь, когда тебе было десять, и мальчик на рождественской вечеринке пытался флиртовать с тобой?" — спросила меня мама.

Мы стояли в очень длинной очереди, чтобы поговорить с Сантой, который был достаточно любезен, чтобы придти на корпоративную вечеринку в компанию моего отца, и этот раздражающий ребенок хаотично рвал листы бумаги в клочья, посыпал ими меня, улыбался и везде ходил за мной. Я, будучи одержимым правилами серьёзным ребенком, сказала взрослым, что он беспокоил меня, поскольку я была изнурена его домогательствами.

- Он так подавлен, – сказала моя мама. - Он просто хотел быть рядом с тобой.

Упс, моя промашка! Что ж, заигрывания устрашают. Мой очень ограниченный опыт позволяет мне предполагать, что во многом флирт зависит от чтения выражения лица и постоянных догадок на счет того, о чём думает другой человек, а также от последующих своевременных действий.

Неточное чтение языка тела является недостатком в романтических отношениях. Я прошла тест по чтению выражения лица — вы просто смотрите на серию фотографий глаз и выбираете тот ответ, который правильно описывает эмоцию в этих глазах. Хотя я была горда тем, что у меня получилось правильно распознать счастливые и испуганные взгляды, в конце теста вырисовалась одна вопиющая картина. Все глаза, которые я считала яростными, по-видимому, заигрывали со мной, бросая на меня взгляд "подойди-ка сюда"! Мне ужасно трудно распознавать некоторые сексуальные взгляды в осложненных ситуациях.

После обширного анализа данных, ведения журнала и обдумывания, я могу понимать язык тела. Флирт, однако, является быстротекущим, и он происходит в моменты, пропитанные подтекстом. Время действия – сейчас, но у меня уходит больше времени на обработку социальной информации. Я не смогла бы понять, что нужно было сделать, дни, недели или даже годы спустя.

Я была в [секс-шопе] Babeland, и у меня завязался разговор с потрясающей девушкой за прилавком о том, как это забавно выглядит, когда люди выходят из секс-шопов, пряча сумку с покупками и глядя себе под ноги. Когда я купила вибратор, она улыбнулась мне и сказала "Я закину внутрь батарейки бесплатно!" Это было что-то особенное, что я упустила? Она была дружелюбна? Или же выдача бесплатных вещей из под прилавка в секс-шопе – это на самом деле странный и восхитительный способ заигрывания, пронизанный сексуальным подтекстом? Так или иначе, флиртовала она со мной или нет – уже было слишком поздно. Я не сделала ничего для дальнейшего расследования её мотивов, так что мой вывод таков: я упустила момент.

Молчание приводит в никуда, но мой переполненный энтузиазмом напор тоже втягивает меня в неприятности. Когда мне было четырнадцать, я делала записи об интернет-общении со своей влюблённостью:

«Он стал переписываться со мной! Мы шлём смайлики! Это офигенно весело! Он также сказал, что я молодец! Ура. Возможно, в конце концов, я ему вообще не нравлюсь. Мда, возможно мне не стоило отсылать ему смайлик с поцелуйчиком, но он, вероятно, уже забыл об этом».

Основываясь на том, что он загадочно перестал со мной переписываться после того, как я отправила вышеупомянутый смайлик с поцелуйчиком, тяжело поверить в то, что он забыл об этом. Это дополнительное доказательство того, как легко для меня неверно истолковать признаки (не)заинтересованности у людей. Где грань между дружелюбием и больше-чем-дружелюбием? Почему люди флиртуют без малейшего намерения вступать в романтические отношения? Заигрывание — социальная игра с неопределёнными правилами.

"Мой солдат," – сказала она, поцеловав — импульсивно или специально? — меня в щёку. Она была преподавательницей с благородно выбритой головой. Я была сражена. Я "заскакивала" к ней с домашним печеньем, гадала на картах Таро, выслушивала её беды во время полуночных звонков и посещала её, когда она болела. Было что-то в её отношении ко мне или во взгляде, напряжение в этих глазах или улыбке.

Однажды вечером, когда я уходила, у меня не получалось справиться с замком на выходе из её квартиры, так что я взглянула на неё и смело сказала: "Кажется, я останусь на ночь". Затем момент был упущен, один вздох, вдох, выдох, ещё один. Когда даже наша хрупкая дружба распалась, я сильно расстроилась.

Как я могла сказать это?

После ситуации с преподавательницей я была в ступоре. Я заговорила не скоро. "О чём ты думаешь?" – спросила она, глядя мне в глаза в желании услышать мой голос. Я думала, что она точно знает. Возможно, она знала, но, возможно, она также хотела, чтобы я романтически добивалась её и говорила ей, насколько она сногшибательна.

Неуверенная в собственных действиях, я хранила молчание, будто набрав в рот воды. Трудности в общении фактически являются частью нахождения в аутистическом спектре. В моём случае это трудности как в выражении себя, так и в понимании сложных скрытых в языке смыслов, которые сами по себе являются социальными.

"Эй, как твои дела в новом году?" – гласило сообщение. Конечно же, я ответила честно. Нормально ли говорить "У меня бронхит" в качестве начала разговора на онлайн-свидании? Потому что это именно то, что я сделала.

Неправильное понимание языка является одной из главных причин провала свиданий и заигрываний. У меня есть привычка понимать всё буквально — у меня ушли годы на понимание сарказма, и я часто не улавливаю суть "грязных" шуточек и недосказанностей. Или, напротив, я сверхкомпенсирую это и теряюсь в поисках тайных смыслов за словами.

Однажды я случайно пошла на свидание на OKCupid. Мы активно переписывались в течение нескольких недель. Он_а начал_а разговор с фразы "Мне бы действительно хотелось стать тво_ей по_другой". Я была так взволнована мыслью о новой дружбе, что приняла эти слова за чистую монету, что, по-видимому, опасно, когда в общение вовлечён сайт онлайн-свиданий.

Мы встретились в парке, и во время прогулки по широкой петле вокруг него мне открылись многие незнакомые места. В одном месте мы увидели деревянный мостик. Он_а остановил_ась на тропе, посмотрел_а на меня и сказал_а: "Как романтично!" Пауза. О нет. Мой мозг завис. Это свидание? Нееет, это не может быть свиданием. Е_ё самым первым сообщением была фраза о том, что он_а хочет быть мо_ей по_другой. Но для того, чтобы удержать тех, кто ищет связей на одну ночь, я упомянула в своём профиле, что я заинтересована только в отношениях с людьми, которые сначала хотят стать друзьями. Пока я обдумывала ощутимый сдвиг в совместно проведённом времени, который был создан предположительно романтичным присутствием маленького деревянного мостика, я сделала свой выбор. Я не хотела давать романтическому подтексту ни шанса, так что просто засмеялась и продолжила прогулку.

"Мы можем оставаться друзьями", сказал он. Одна из величайших причин путаницы в мире свиданий заключается в этой традиционной фразе для разрыва отношений. Я честно верила в неё, когда она была обращена ко мне, даже несмотря на то, что в нейротипичном обществе эта фраза обычно означает "Мы точно никогда не будем друзьями". Почему ты врёшь и говоришь, что хочешь быть другом, если это не так? Я бы предпочла, если бы кто-то сказал_а мне "Мы действительно не можем оставаться друзьями", потому что в таком случае мне не нужно тратить своё время на то, чтобы меня встретили со сбивающим с толку сопротивлением.

Почему я сделала это?

Иметь расстройство аутистического спектра – это как жить с недостатком социального инстинкта. Так что я всячески стараюсь компенсировать это.

Эта моя однокурсница была из тех девушек, которые заставляли горчичное платье в цветочек выглядеть красиво, а не быть похожим на штору. В один солнечный весенний день она пригласила меня покупаться с ней нагишом. Я училась в либеральном хиппи-коледже с водопадами и лесами на территории кампуса. Моя влюблённость пригласила меня покупаться голышом. Вместо того, чтобы быть в своём уме и сказать "да", я ничего не ответила. Я просто побрела в противоположном направлении, вниз по склону, оставив её ошеломлённой и растерянной. Я не имела ни малейшего понятия, что делать, поэтому не сделала ничего.

Однажды, когда я попала на вечеринку с моим другом, я сразу заценила горячего квира и изо всех сил старалась флиртовать, но без различимой ответной реакции. Пять минут спустя мой друг представил мне этого привлекательного человека как сво_ю нов_ую возлюбенн_ую, поставив меня в очень неудобное положение.

Удовлетворительные социальные отклики обычно более очевидны для неаутичных людей. Моё поведение может быть ошибочно принято за нелепые отговорки или обычное мудачество, в то время как мне просто не хватает социальных знаний.

Кульминация

- Так что, это свидание?

Телефонный разговор, который я начала с плотно стиснутыми зубами, был более приятным, чем я ожидала.

 - Да! – взвыла я с энтузиазмом.

Двадцать минут спустя я была занята обдумыванием значения фразы "Так что, это свидание?". Образно говоря, это было хорошим способом подтвердить "Наши планы установлены". Буквально, это был хороший способ спросить "Мы идём на свидание, да?" Чтобы угомонить нервное возбуждение, я стала смотреть серию мультика "Артур" от PBS, но пришла в еще большее замешательство, когда трубкозуб Артур спросил кролика Бастера: "Так что, это свидание?" Я сомневалась, что нравственные комические животные состояли в тайных отношениях, так что, возможно, говорить эту фразу своим приятель_ницам абсолютно нормально? Но я должна была принять во внимание контекст. Со слегка помутненым рассудком я решила "уточнить", что мы будем проводить время "просто как друзья".

После того, как я пришла на ужин, мне показалось, что мои чувства догнали меня, и я сразу же пожалела об уточнении. Эмоции были спутанными и сложными, как и отношения. Мне нужны были ответы, но иногда нет чёткой линии между друзьями и чем-то большим. Я невольно саботирую себя, волнуясь о путанице, которая еще даже не возникла. По этой причине я обеспокоена тем, что потенциально романтические взаимодействия слишком огорчают, чтобы стоить проблем.

Да, в некоторых заигрывающих взглядах я чувствую угрозу, потому что думаю, что они нацелены на злое нападение. Мне требуются дополнительные усилия для действенного общения. Не важно, сколько у меня проблем, мне нужно продолжать пытаться. Пытаясь, мы сильно рискуем, но еще больше рискуем, не пытаясь. Если бы я не начинала отношения, возможно, я была бы менее истощенной, но также я бы потеряла большое удовольствие от нескольких связей, которые мне удалось сохранить.

В подростковом возрасте я чувствовала себя так, словно я снова угодила в западню: я верила, что у меня никогда не будет никакого романтического или сексуального опыта, потому что никто не захочет отношений с неопытным человеком. Только после продолжения попыток и работы над ошибками в отношениях, мне удалось найти т_у, кто любит меня. Благодаря моему опыту с этим прекрасным человеком, с котор_ой я состою в открытых отношениях, я узнала о коммуникации больше, чем может поведать любой самоучитель. И хотя я никогда не собиралась быть первой, кто кричит "Так вот что она сказала!", я улучшила своё улавливание намёков и языка тела — или, по крайней мере, теперь я более прямо спрашиваю "Что означает выражение лица, которое ты сейчас делаешь?"

Я знаю, что социальные отношения мне поддерживать сложнее, чем другим, но мне в последнюю очередь хочется использовать свой аутизм как оправдание. Осознание своего расстройства аутистического спектра заставляет меня помнить, что у меня просто "другая проводка". Мне нравится думать, что, хотя мои романтические отношения неустойчивы, я получаю очки за страсть и преданность — неуклюже показанные, но, очевидно, полные любви. Мы, люди с РАС, не должны попадаться в ловушку обязанности сверх-компенсировать аутические особенности, чтобы иметь хорошие свидания или партнёро_к.

Наши позитивные качества неотделимы от наших аутичных личностей, от личности внутри нас, которую заклеймили аутизмом или синдромом Аспергера. В наших лучших интересах расширять уровень приемлимых способов установления дружбы, демонстрации романтического интереса и вовлечённости в отношения. Возможно, нам придётся сильнее пытаться флиртовать, меньше ходить на свидания, но по моему (хотя и ограниченному) опыту, "нормальные" люди тоже должны стараться сильнее, учиться общаться на другом языке и видеть нас — и любить нас — такими, какими мы есть.